Подсказчик

Прокуратура

Офис Генерального прокурора

Ж.-Б. Марена

11 декабря с. г.

Начальнику тюрьмы

д-ру Альфонсу Беранже

Пенитенциарный округ № 45

Тема:

Уважаемый д-р Беранже!

В связи с Вашим запросом о дополнительном расследовании в отношении заключенного Вашего исправительного учреждения и до сих пор проходящего только под номером РК-357/9, вынужден с сожалением уведомить Вас о том, что дальнейшие изыскания относительно личности этого человека результатов не дали.

Полностью разделяю Ваши подозрения относительно того, что заключенный РК-357/9 мог в прошлом совершить тяжкие преступления и теперь идет на всевозможные ухищрения с целью остаться неузнанным. В этом смысле анализ ДНК является единственным способом подтвердить или опровергнуть данное предположение.

Однако, как Вам хорошо известно, мы не имеем возможности заставить заключенного РК-357/9 пройти упомянутое обследование. Это было бы грубейшим нарушением его прав, ибо применительно к преступлению, за которое он был осужден (отказ засвидетельствовать судебным властям свою личность), подобная мера не предусмотрена.

Вопрос рассматривался бы иначе при наличии «существенных» и «неопровержимых» улик причастности заключенного РК-357/9 к тяжким правонарушениям либо если бы он представлял серьезную угрозу общественному порядку.

Однако на сегодняшний день мы вынуждены это исключить.

В свете вышесказанного единственным средством получить пробы ДНК является взятие образцов органического материала на том основании, что они во время перемещений субъекта в рамках его повседневной деятельности.

Учитывая гигиеническую щепетильность заключенного РК-357/9, прокуратура полагает возможным дать указание тюремной охране на обыск в его камере с целью обнаружения вышеуказанного органического материала.

С надеждой на скорейшее и эффективное достижение этой цели, шлю Вам мои наилучшие пожелания.

Заместитель прокурора

Мэтью Седрик

20

Военный госпиталь в Р. 16 февраля

– Да пусть говорят что хотят, наплюй на них! Ты отличный полицейский, ясно?

Сержант Морешу задействовал весь свой цыганский темперамент, чтобы выразить ей солидарность. Никогда еще он не говорил с ней так проникновенно, прямо-таки отцовским тоном. Но Мила была уверена, что она такого не заслуживает. Начальник позвонил ей, как только узнал о ее ночном визите в приют. Ее наверняка обвиняют в смерти Рональда Дермиса, несмотря на то что это была самозащита.

Ее поместили в военный госпиталь. О гражданской больнице вопрос не стоял, поскольку Рош благоразумно решил оградить ее от внимания прессы. Она одна занимала многоместную палату. Когда поинтересовалась, почему нет других больных, ей кратко разъяснили, что этот корпус предназначен для пострадавших от бактериологической атаки.

Постель меняли каждую неделю, простыни были выстираны и отутюжены. В аптеке лекарства, просроченные хоть на один день, безжалостно выбрасывали. И такой расход всего лишь на тот маловероятный случай, если вдруг какой-нибудь безумец решит выпустить страшный вирус или генно-модифицированную бактерию, которая все равно никого в живых не оставит.

«Полная бессмыслица», – думала Мила.