Подсказчик

– За церковью. Там есть и другие могилы – с останками животных.

– Отец Рольф держал Рональда в узде.

– Похоже, да. У Рональда было пограничное расстройство личности. Он был, что называется, серийный убийца в начальной стадии, и священник это понял. Для этой стадии характерно убийство животных. Рональд рано или поздно перешел бы от них к людям. Такой опыт с детства был в его психическом багаже.

– Стало быть, мы его остановили.

Горан сокрушенно покачал головой:

– На самом деле остановил его Альберт.

Как ни парадоксально, это правда.

– Но Рош скорей доведет себя до инфаркта, чем признает это.

Мила подумала, что подобные разговоры с Гораном лишь отсрочивают ее отстранение от дела, и решила не тянуть больше:

– Меня исключили, верно?

Он удивленно посмотрел на нее:

– С чего ты взяла?

– С того, что я опростоволосилась.

– Со всеми бывает.

– Я убила Рональда Дермиса, и теперь мы не узнаем, откуда Альберту известна его история.

– Ну, во-первых, я думаю, Рональд сам подсознательно стремился избавиться от этой обузы. Отец Рольф сделал из него липового священника, убедил, что он сможет жить, служа людям и Богу. Но Рональд не желал любить ближнего, он собирался убивать ради собственного удовольствия.

– А откуда об этом узнал Альберт?

Лицо Горана потемнело.

– Где-то они, видимо, пересеклись. Другого объяснения у меня нет. Альберт понял то, о чем до него догадался отец Рольф. Он обнаружил сходство Рональда с собой. Каким-то образом они нашли и узнали друг друга.

Мила глубоко вздохнула: вот ведь судьба! Рональда Дермиса поняли в жизни только два человека: священник, не придумавший ничего лучшего, чем спрятать от мира своего опасного воспитанника, и его собрат, Альберт, которому тот, возможно, сам открыл свою натуру.

– Ты была бы второй…

Слова Горана вернули ее к действительности.

– Что?

– Если б ты не одолела его, Рональд убил бы тебя так же, как расправился с Билли Мором много лет назад.

Он достал из внутреннего кармана куртки конверт и протянул ей:

– Я думаю, ты вправе посмотреть на это.

Мила открыла конверт. Внутри были фотографии, снятые Рональдом во время охоты на нее в столовой. В углу одного снимка, под столом, примостилась она – в глазах застыл ужас. Она попробовала пошутить, чтобы не выдать своих чувств:

– Я не слишком фотогенична.

Но Горан заметил, фотографии потрясли ее.

– Нынче утром Рош распорядился распустить личный состав. По крайней мере, до тех пор, пока не обнаружится следующий труп.

– Мне увольнительная не нужна! – вскинулась Мила. – Я должна найти шестую девочку. Она не может ждать!

– Старший инспектор наверняка сознает это. Но боюсь, он теперь станет разыгрывать новую карту.

– Вознаграждение, – выпалила Мила.

– Оно может принести неожиданные плоды.

– И поиски в профессиональных реестрах врачей? Ведь есть версия, что Альберт в них числится?

– Это слабый след. Никто на него с самого начала не рассчитывал. Так же как вряд ли мы что-нибудь выудим из анализа лекарств, которыми он, вероятно, поддерживает жизнь девочки. Наш друг мог добыть их каким угодно образом. Он парень хитрый и знающий, не забывай.

– Тут он даст нам сто очков вперед, – с вызовом заметила Мила.

Горан не обиделся.

– Я не полемизировать приехал, а забрать тебя.

– Забрать? И что мы будем делать?

– Поедем ужинать. Кстати, пора тебе перейти со мной на «ты».

По выходе из больницы Мила настояла, чтобы они заехали в Центр: ей надо принять душ и переодеться. Она твердила себе, что не был бы свитер разодран пулей, а остальная одежда запачкана кровью, она бы так в них и осталась. Неожиданное приглашение на ужин взволновало ее, и ей совсем не хотелось, чтобы от нее несло потом и йодом.

Не сговариваясь с доктором Гавилой (теперь надо приучиться звать его по имени), она поняла, что ужин – не приятное времяпрепровождение, а продолжение работы и после него ей придется вернуться в Центр. И хотя она испытывала чувство вины перед шестой девочкой, неожиданное приглашение ее радовало.

Тщательно оберегая рану от воды, она приняла душ, истратив всю воду из небольшого бойлера.

Затем надела черный свитер с высоким воротом. Единственные сменные джинсы слишком обтягивают зад, но тут уж ничего не поделаешь. Кожаная куртка непригодна к использованию из-за дыры на предплечье. Но к своему удивлению, она обнаружила на раскладушке парку защитного цвета и лежавшую рядом записку: «Холод здесь убивает не хуже пули. С возвращением. Твой друг Борис».

Она была так тронута, что чуть не прослезилась. Особенно слово «друг» окончательно убедило ее, что Борис хотел подтвердить свое расположение к ней. На куртке лежала коробочка мятных пастилок – вклад Стерна в дело дружбы.

Она уже и не помнит, когда носила какой-либо цвет, кроме черного. Но зеленая парка ей идет, и размер ее. Увидев Милу на выходе из Центра, Горан вроде бы не заметил ее нового имиджа. У него самого вид был, как всегда, небрежный, так что наверняка он не придает значения тому, как выглядят другие.

До ресторана они дошли пешком. Прогулка была приятной благодаря подарку Бориса. В новой парке она совсем не чувствовала холода.