Подсолнух

— Там что-то написано, — пробормотал он, приближаясь к банке, чтобы получше рассмотреть надпись.

Девушки тоже невольно придвинулись к полке. Татьяне с этой стороны не было видно ничего, кроме распухшей головы младенца, поэтому она решила зайти с другой, но первым туда пристроился Русик. Девушка осталась совсем не при делах и насупилась.

— In vino veritas[4], — медленно прочитал Вадим и обернулся на Муравьеву. — Вино здесь есть?

Та пожала плечами. Русик резко развернулся и медленно провел прищуром по кругу. До Татьяны только теперь дошла фраза, брошенная стариком якобы в бреду, о том, что устами юродивого гласит истина, но не успела поделиться этим.

— Я думала, ты завязал бухать, — усмехнулась Лада. — Мать все-таки не зря советовала закодироваться.

— Латинский учи, бестолочь, — огрызнулся парень.

Татьяна, почувствовав вину, страдальчески на него посмотрела. Вадим продолжал ее не замечать, поэтому девушка решила сосредоточиться на загадках. Она слегка присела, осмотрела нижнюю полку стеллажа, где стояло три банки с красной жидкостью, и предположила:

— Может, там?

Вадим проследил за ее рукой и опустился на корточки. Он открыл одну банку и понюхал. Лада с отвращением на него косилась.

— Чем пахнет? — спросила сестра.

— Не знаю, — пожал плечами парень.

Муравьева тоже присела, тоже понюхала и тоже пожала плечами. Вадим взял следующую банку, затем еще одну. Судя по его равнодушному виду, все они пахли одинаково и не вином.

— Да, блин, Вадик, обломись, нет тут настоящего вина, — сказала Лада, скрестив руки на груди. — Давно бы выдули уже такие как ты.

Он смолчал, поджав губы, а затем подтянул рукав свитера и сунул в узкое горло банки кисть. Поболтав пальцами внутри, вынул руку обратно. Красная жидкость стекала с нее как вода. То же он сделал с другими, но ничего не нашел.

— Все-таки бесполезный этот латинский, — хмыкнула Лада и отвернулась в сторону Юры, который разбирал кучу хлама в углу за холодильной камерой.

— О! — воскликнул паренек, склонившись пополам над мятой бумажкой. — Карту нашел!

Все бросились к нему.

— Лад, помнишь, та кикимора говорила, все самое ценное в обесцененном? — сказал Юра, ухмыляясь.

Девушка кивнула и посмотрела на его руки. Парень держал в руке желтый мятый лист из похожей на газетную бумаги размером А4, на котором изображался лабиринт, тот, в котором они находились, только не полностью. Были видны лишь четыре угла, откуда все начинали, и центральная комната, в которой они все встретились. Остальную часть стерли или, точнее, не напечатали. Лист был просто чист. Вадим с Ладой удрученно вздохнули.

— Наверняка, тут какой-то шифр, — предположил Русик и выхватил карту из рук Юры.

Он вертел ее во все стороны, пытался просветить фонариком, складывал и раскладывал, но тоже ничего не смог обнаружить. После него за карту взялся Вадим. Ребята все уже разбрелись по углам. Татьяна изучала жидкости на нижней полке стеллажа, открывая банки, нюхая содержимое и просвечивая их фонариком.

Вдруг раздался скрипучий голос администратора, сообщивший, что до окончания квеста осталось пятнадцать минут. Все сразу засуетились и стали судорожно метаться по комнате, пока Вадим не воскликнул:

— Эй, смотрите.

Ребята окружили его через секунду. Карта в руках парня проявлялась сама собой в разных местах, где имелись красные пятна, упавшие с его рук.

— In vino veritas! — воскликнул он и одарил сестру ликующим взглядом. — Учи латинский.

Он легонько ткнул ее кулаком в плечо, оставив на белой блузке кровавый след.

— Придурок! Любимую рубашку испортил, — завозмущалась девчонка, отряхивая капли жидкости, чем лишь сильнее размазала пятно.

Остальные только посмеялись над ними. Через несколько секунд Вадим принес банку с жидкостью, аккуратно окунул в нее карту, подержал так немного и вытащил. Карта проявилась полностью еще через несколько секунд. На ней в центре, на одной из стен имелась жирная точка, как все сразу поняли, указывающая на выход. Надо было только понять, какая это именно стена.

На карте с обеих сторон комнаты изображались продолговатые прямоугольники. Стол по центру тоже обозначался прямоугольником. Больше ориентироваться было не на что. Сравнив прямоугольники на карте, Русик решил, что им нужна стена со стеллажами, потому что ряд стеллажей длиннее ряда холодильных камер с другой стороны.

Точка обозначала пустое место между стеллажами и третьим проемом, над которым висели часы. Из проема отдаленно доносились пыхтящее рычание и звон цепей. Вадим с Юрой начали шарить по стене, надавливая на нее. Девушки просто смотрели. Наконец, парни на последнем метре выдавили квадратный проход в темноту. Звуки цепей и рыки стали приближаться. Цепи ударялись о металлические перегородки, издавая громогласный пугающий звук, разносящийся гулом по всему лабиринту, как звон тревожных колоколов. Ребята зашевелились и полезли в дырку по очереди. Первым ринулся Юра. Затем Вадим махнул девчонкам. Русик приготовился следующим.