Подсознание. Великолепная история человечества

Ученый XII века Наджм ад-дин Кубра создал суфийский орден[60], основанный на своих вещих снах, и написал на эту тему важные трактаты. Другой суфийский мыслитель, также основатель одного из орденов, Шах Ниматулла Вали[61] из Кермана, почитается суннитами как святой. Он сочинял стихи, навеянные снами, где предсказал разные исторические события — от прихода к власти в XIV веке тюркского завоевателя Тамерлана до джихада Сайеда Ахмада[62] в XIX веке, роспуска Османского халифата в 1924 году и религиозных конфликтов в Пакистане в 2010-м.

Если в исламе сны важны и по сей день, то в христианстве их значение в Средние века постепенно уменьшалось с развитием церковного христианства, которое разглядело в толковании сновидений следы язычества. Это был переходный период длиной в столетия, вылившийся в признание фундаментальной противоположности somnium coeleste (сны о будущем, раскрытом богом) и somnium naturale или animale (сны с физиологическими или психологическими причинами).

Богослов и философ святой Августин, родившийся неподалеку от Средиземного моря в 354 году (сегодня это северо-восток Алжира), оказал глубокое влияние на принятие церковью неоплатонизма. Обширные труды Августина затрагивают многие психологические темы: происхождение воспоминаний, снов, желаний, страданий и вины. Одна из волновавших его тем — эротические сны. Он не мог их избежать несмотря на все целомудрие и подавление сексуальных мыслей в бодрствовании (а более вероятно, что именно поэтому).

Обращаясь к Богу, святой Августин объясняет свое изумление автономной природой снов:

Ведь во время сна это, конечно же, не мое истинное «я», Господь мой? Но как велика разница между мной в то время, когда я сплю, и мной же, когда я возвращаюсь в состояние бодрствования… Конечно, разум не закрывается, когда закрываются глаза. Телесным чувствам трудно уснуть. Ибо если бы это было так, то как могло случиться, что часто во сне мы сопротивляемся и, помня о данном обязательстве и соблюдая его со строгим целомудрием, не даем себя увлечь такими соблазнами? Однако разница настолько велика, что, когда это происходит не так, как нам хотелось бы, при пробуждении наша совесть спокойна. Из огромной пропасти между событиями и нашей волей мы понимаем, что не делали физически того, что, к нашему сожалению, каким-то образом внутри нас произошло[63].

Святой Августин решил проблему онейрического эротизма, посчитав сны не действием, зависящим от воли человека, а непроизвольным событием, за которое человек ответственности не несет. Следовательно, видеть сон о грехе не грех.

Монахи и демоны

Вплоть до поколения наших прадедушек большинство людей отправлялось спать сразу после захода солнца. С незапамятных времен ночь всегда вызывала беспокойство, особенно при отсутствии лунного света, и тем более зимой, когда мрак казался бесконечным.

В древности и в Средние века ночь была порой пьяниц, воров, разбойников, убийц и периодических военных вторжений — конечно же, не считая нападений диких животных. По этой причине по ночам люди собирались вокруг костра за стенами и заборами, укрывались внутри домов, ферм, замков, гостиниц, таверн и публичных домов.

В Средние века стало распространяться поверье, что демоны, называемые инкубами и суккубами, могут вторгаться в сны людей, чтобы вступать с ними в сексуальные отношения. Учитывая опасности ночного времени и фантастическую природу сновидений, неудивительно, что темное время суток сопровождалось жуткими фантазиями и практикой защитных медитаций, молитв и заклинаний.

Взрослые обычно делили ночь на две части. Первый сон; затем короткое бодрствование около полуночи — молитва, прием пищи, прядение, разговоры или занятия любовью; второй сон, уже до утра.

Ночные привычки христианских монахов строго контролировались: первый сон заканчивался у них в два часа ночи, далее следовала утренняя молитва. Это означало, что монахи-бенедиктинцы были лишены быстрого сна — фазы, преобладающей во второй половине ночи и насыщенной сновидениями.