Подстава. Книга вторая

Дальше был сплошной кайф! Непередаваемый хруст костей, брызги алой крови на белоснежные одежды, изумленный рев первого архонта и абсолютное чувство удовлетворения от выполненного долга – я сломала этот гребанный нос. И пусть это был не нос Эриха, но почти такой же! И даже тоже с горбинкой.

– Мечта исполнена, спасибо чувак, – совершенно искренне поблагодарила я.

И рванула подол платья, потому что – это десант, детка, мы в курсе, что бывает после сломанного носа, так что мне предстояло сваливать, причем на максимальной скорости, а длинное платье для этих целей не лучший вариант.

В момент дорывания юбки, архонт пришел в себя, перестал пытаться собрать по косточкам свой разбитый в хлам и наливающийся в нехилую такую сливу нос, и использовал «Зов». От его приказа подойти, затряслись деревья, посыпались гаракхай и листья, и передумала сваливать я.

В смысле не то, чтобы это было осознанное передумывание, просто архонт был не в курсе, что у меня проблемы с психикой, а его паранормальные попытки общения, триггерят меня до состояния – уровень агрессии зашкаливает!

И крышу сорвало.

Разом, без предупреждения, без тормозов, без смысла.

И рванула я не к выходу, как когда-то на адмиральском крейсере Эриха, я развернулась к первому архонту, выпуская из рук недооторванный кусок своей юбки.

– Да, СТОЯТЬ! – повторил взбешенный, но все равно любящий меня белый архонт. – ТЫ МОЯ!

И это тоже было сказано с использованием вызывающего землетрясение голоса.

Дальше у мужика уже не было ни шанса.

***

Я сломала правую руку и потянула связки на левой, но вот с ногами был порядок полный, так что с архонтом в итоге был не порядок основательный.

Не знаю, в какой именно момент появился Эрих, но остановить меня смог только он. И то не сразу. Сначала сжал в захвате, потом оттащил от груды красных тряпок, в которых барахтался избитый мой чувак, потом прижал к дереву, а потом взял и поцеловал.

Так нежно, что у меня в голове что-то переключилось с режима «Всем хана полная» на режим «Отбой. Приказ расходиться». Расходиться никуда не хотелось, я стояла и смотрела на Эриха, нежно целующего мои губы, мои скулы, кончик моего носа и постепенно возвращались голоса, шум шелеста ветвей деревьев, какой-то отдаленный неприятный хруст, голос Тамрана, раздающего приказы. А еще с возвращением чувства окружающего мира, пришла и боль – руки болели, тело ломило, ребра хрустели с каждым вздохом, и я не хотела думать о том, насколько навредила самой себе.

– Да-а-а, – протянул Эрих, незаметно вкалывая мне капсулу с обезболивающим в предплечье. А я даже не почувствовала до тех пор, пока он иглу не извлек, – боюсь, после такого, к детям тебя больше никто не подпустит. Придется заводить своих.

Попыталась улыбнуться, но не вышло, боль оказалась слишком сильной.

А еще чудовищное, обрушившееся на меня понимание:

– Этот архонт пытался меня остановить, но боялся причинить вред, – констатировала я.

Потому что вспомнила, как рухнули гаракхай. Как отшвырнул первый архонт тех, кто попытался прорваться на территорию парка. И я… надеюсь, что они выжили, но вообще в этом не уверена. Точнее уверена в обратном. Черт, прогулялась называется.

Эрих унес меня с парка битвы, не дав увидеть, что там и чем закончилось. Он остановился лишь раз возле медика в синем мундире, и что-то сказал, затем уточнил дозировки. И взгляд при этом у Эриха был такой, что меня передернуло.

– Этот архонт выживет? – спросила, когда наш катер взлетел.

– Нет, – не глядя на меня, ответил он.

Я не стала спрашивать, почему так. Точно знала, что убила его не я, и окончательно добью тоже не я, а инъекция, так что… вроде как нет причин переживать. Да и переживала я не за этого архонта, если честно.

– Много местных… – я не смогла сказать «погибли», сказала, – пострадало?

– Два пограничных отряда, команда военного патрулирующего крейсера, девять гаракхай, – сухо отчитался Эрих.

– Твою мать! – потрясенно проговорила я.

– Моя мать захвачена, – на меня Дагрэй старательно не смотрел, когда глухо добавил: – Снова…

И я вспомнила их последний разговор, и то, сколько времени у него ушло на то, чтобы дойти до этого разговора, и…

– Из моих погибло шестьдесят человек, чуть более двухсот в медцентрах, и не все выживут. Поместье Орхидей в хлам.

Он говорил коротко и быстро, а я чувствовала его боль. В каждом из слов. Абсолютно в каждом.

– Они бы убили всех, – продолжил Эрих, – но поостереглись последствий. Предусмотрительно.

Моя левая рука была с порванными связками, но я все равно протянула ее и коснулась его ладони. Эрих с болью взглянул на меня, и отрицательно покачал головой, словно хотел сказать «Не нужно жалости».

Ну нет так нет.

– Слушай, хочешь, я их всех просто порву ко всем нестабильным навигаторам, а? – предложила совершенно искренне.

И Эрих улыбнулся. Это была такая горькая, едва заметная улыбка, но она все же была. И архонт, искоса взглянув на меня, меня же и процитировал:

– «Ссун, при всем моем уважении, я сама кого угодно грохну за этого адмирала».

– Ты… ты подслушивал! – возмутилась я.