Подставное лицо. Дополнительный прибывает на второй путь. Транспортный вариант. Четыре билета на ночной скорый. Свидетельство Лабрюйера

 — Тебя интересует пуля... — эксперт усадил Денисова на стул, против микроскопа, подошел к витрине. — Я смотрел ее и показывал другим баллистам...

 Высокий, с длинными ногами и вытянутым одутловатым лидом, эксперт вышагивал по лаборатории, тесно заставленной столами с приборами, осветительной и фотоаппаратурой.

 — К сожалению, от удара о преграду пуля сильно деформирована. Судить об оружии в целом почти невозможно.

 — Почти?

 — Пуля принадлежит современному стрелковому оружию с нарезным стволом. Догадки тебя устраивают?

 — Это лучше чем ничего.

 — Я предполагаю, что использовали охотничий карабин. «Барс», например. С облегченной пулей. Но не исключены и другие карабины, и автоматические винтовки. Даже пистолеты. При этом надо учесть, что при стрельбе из одного оружия могут использоваться патроны другого. И даже другого калибра. Стрелявший мог знать об этом.

 — Ты видел стенку вагона и отверстие, которое произвела пуля?

 — Иначе: видел ли я преграду? — он сел на стул верхом. — Я вырезал металл в том месте, о котором ты говоришь... — эксперт пошевелил ботинками, прижал их боковыми рантами к полу, освободил — все в течение доли секунды. — Он достаточно прочен.

 — А насчет расстояния?

 — Трудно сказать. Так же, как и о направлении полета пули. В данном случае много экспериментов не поставишь. Не на чем.

 — А что сравнительный микроскоп?

 — Когда у тебя будет вторая пуля, выпущенная из того же оружия, сравнительный микроскоп скажет свое слово... Трудность и в том, что мы не знаем, когда и где был произведен выстрел. С механиком вагона-ледника ты говорил?

 — Из-за шума мотора он ничего не слышал.

 — Откуда эта секция?

 — Из Гурьева. Около недели в пути.

 — Видишь? Был ли выстрел произведен в Коломенском? Стрелять могли и несколько дней назад. Долго они стояли в Москве?

 — Шестнадцать часов.

 — Вот-вот!

 — Но это непохоже на тот случай из ориентировки?

 — Нет. Здесь другое.

 — А если стреляли по Белогорловой?

 Эксперт сложил ноги ножницами.

 — У нее были враги?

 Денисов прошелся по кабинету, подошел к витрине. Образцы боеприпасов под стеклом отдавали тусклым металлическим блеском.

 — Один из очевидцев утверждает, что она появилась под вагоном не сразу после начала движения...

 — Выходит, она пыталась пробежать под двигавшимся поездом... Надо прикинуть скорость... И не так, не на пальцах! — эксперт встал. — У тебя один очевидец?

 — В общем-то несколько человек Но о движении поезда свидетельствует один...

 Они еще поговорили.

 — Огнестрельное оружие, конечно, свидетельствовало бы о степени подготовки преступления, — эксперт прошел к витрине, смахнул рукой пыль. — О серьезности намерений... Четком мотиве!

 — Объяснись...

 — Месть, ревность... Я к тому, что тогда стрелявшего следует искать среди знакомых пострадавшей.

 Фесин не звонил. Видимо, ему не удалось узнать ни о местонахождении адвоката, ни о его новой работе. Можно было, конечно, начать с жены Шерпа, но Денисов решил не предпринимать ничего, пока еще раз не переговорит с заведующим консультацией.

 Фесин должен был обязательно позвонить.

 За окном, в горловине станции, на мачтах уже горели прожекторы, освещая хитросплетения путей, сложные конфигурации стрелочных переводов. С центральной части старого здания вокзала, с верхушки шатра, к которому симметрично, с двух сторон, примыкали обычные островерхие крыши, тоже бил прожектор.

 Денисов отошел от окна, включил чайник, сразу отозвавшийся едва слышным синением, сел к столу.

 Блокнот был открыт на последней записи:

 «Поскольку скоморох был с Белогорловой в машине, не исключено, что и Шерп ездил с библиотекаршей в Калининград».

 Чайник быстро закипел, Денисов выключил его, бросил в чашку заварки, плеснул кипятку.

 «Ни Шерп, ни Белогорлова, — он снова начал с основной посылки, — прописанными в гостинице «Калининград» не значатся, — он навел справки. Но Кучинская видела библиотекаршу выходящей из этой гостиницы... Зачем она приходила? Снять номер? Но в этот день она уезжала».

 И снова, как перед тем в коридоре пансионата, он почувствовал появление свежей мысли. На этот раз он не пропустил ее.

 «А если Белогорлова приезжала в гостиницу «Калининград» по какому-то делу? Пыталась навести справки?»

 Раздался звонок, Денисов поднял трубку. Однако звонил не Фесин. Денисов узнал голос младшего инспектора — последние дни он работал по две смены.

 — Я был у Дернова, — доложил Ниязов. Денисов понял, что и на этот раз порадовать ему нечем. — Кроме того, ездил в пожарное, а потом в архитектурное управления...

 — По поводу двадцатиподъездного здания?

 — Да. Необходимость не отпала?

 — Все-таки лучше попытаться найти его. А что Дернов?

 — С минуты на минуту будет у вас.

 — Он вспомнил о несчастном случае?

 — Нет. Сказал, что в тот вечер был у родителей в Егорьевске.

 В дверь в это время постучали.

 — Наверно, он, — сказал Денисов. — Все. Держи в курсе.