Подтексты. 15 путешествий по российской глубинке в поисках просвета

— Сашка такой есть у нас, — говорит она. — Он с Сорокиным выпивал, я Сашке позвонила, а ответил Сорокин. Так и познакомились.

— Я была против, он мне не нравился, — вступает в разговор Нина Волокитина. Женщина не пьет и переживает из-за запоев дочери. — Потому что пил хорошо. Семейка у них вся такая, все алкаши!

— Какие у вас были отношения? — спрашиваю Елену. Она задумывается.

— Не знаю. Мы сильно не ругались. Не бил меня, ничо. Так, потявкаемся. Все нормально было.

— На агрессию он был способен?

— Я как-то попросила его кота убить, — говорит Елена. — Жил в заброшенном доме, гонял нашего кота. Я говорю: «Убей того кота!» А Сорокин: «Да ты чее!» Он мышку не убьет!

— Нина Ивановна, а вы как считаете, мог Сорокин убить?

— Какое! Пить — они пьют, не скрываю, но убить — нене, ни за что. Да и когда бы он успел, он в одиннадцатом часу, когда пенсионеров убивали, к нам приходил вечером. Я нисколько не вру! Надо им было просто кого-то забрать.

— В день убийства мы с Серегой были с похмелья, искали выпивку, — вспоминает Елена Волокитина. Ее рассказ спустя два года не отличается от показаний, которые она давала суду и следствию. — В общем, мы с Серегой выпили по два раза и лежим, телевизор смотрим. Начали стрелять салюты. В это время, говорят, как раз дедов убили. Мы не стали выходить на улицу смотреть салют, легли спать. Ну вот и все.

— В тот вечер мы с соседкой сидели на крыльце и видели Сорокина, — говорит Нина Волокитина. — Я ему звонила, просила принести косу. И он принес. Своими глазами его видела, он не мог быть там!

К моменту задержания Сергея Сорокина оперативная группа из Читы и Чернышевска работала в Букачаче практически месяц. По словам местных жителей, искали «алкашей», подозревая, что на украденные деньги убийцы наверняка пьянствуют. Проводили обыски в домах, возили людей на допросы, расспрашивали, кто в селе «сорит деньгами». По словам Волокитиных, в то время один их знакомый продал машину и пришел в магазин с пятитысячной купюрой. Его тут же увезли в администрацию, где располагался оперативный штаб, пристегнули к батарее и жестко допрашивали. Залезли в карманы и присвоили деньги.

— В тот день, когда его задержали, мы с Серегой утром выпивали, — рассказывает Елена. — Потом позвонила его мать, позвала его выпивать к себе. Он ушел. А у меня было здесь выпить тоже. Потом он звонит, говорит: «Сейчас я приду, тебе ебало разобью». Я рассказала про это маме. А мама позвонила медсестре.

— Я позвонила ей и попросила взять с собой участкового, — рассказывает Нина Волокитина. — Чтобы они приехали, побеседовали с ним. Я ж не знала, что они возьмут с собой главу администрации и ментов этих[21]!

— И вот залетают в дом три мента... — вспоминает Елена.

— Я начала говорить им, что он ее обижает вечно, — перебивает Нина. — Ну они ее в машину посадили и повезли в администрацию на беседу.

Елена рассказывает, что села в машину с главой администрации Ольгой Треневой, а оперативники ехали сзади. Когда подъезжали к мосту, Тренева увидела идущего домой Сорокина и указала на него полицейским. Полицейские остановились и затолкали его в машину.

— Мы приехали в администрацию, два часа сидим, а их нет. Я думала, нас из-за ребенка сюда привезли, и понять не могу, где они столько времени Серегу возят. Попросилась выйти покурить. Только выхожу, и эта «Нива» подлетает. Сидит там Сорокин, и у него рожа какая-то не такая. Че-то было, может, зареванный или че. Меня менты хватают, ведут в администрацию. «Пиши, сука, что это он!» Я: «Что — он?» «Пиши, что он убил!» «Кого?» «Стариков! Он сознался, сказал, что вы вместе с ним убивали! Пиши, что это он, иначе сядешь на двадцать лет, а если напишешь, мы тебя отмажем». Я отказывалась писать, тогда один взял бумагу, скрутил и давай хлестать меня по лицу. «Пиши, иначе сядешь!» Предлагал мне взять опохмелиться. Два мужика наручники крутят перед моим лицом, я, конечно, напугалась. Но все равно сказала, что ничего не буду подписывать, что не он это. Когда меня потом выпустили из кабинета, я убежала от испуга, аж тапки порвала.

— Ленка позвонила мне, говорит: «Нас за убийство сажают! Это ты ментам позвонила, че хочешь, то и делай!» — рассказывает Нина. — У меня волосы дыбом! Я ее нашла, говорю: «Ты зачем убежала, точно посадят же!» Привела назад. Мы там долго сидели, слышали, как работники администрации говорили, что ментам с Москвы пришло последнее предупреждение, мол, если сейчас не найдут убийц, все, вылетят с работы. Так что «этих» уже точно не отпустят.

— Сорокина после меня завели в кабинет, — говорит Елена. — Я его и не видела почти. Меня отпустили, как они потом сказали, из-за ребенка. Пожалели.

Волокитина вспоминает, что поздно вечером того же дня полицейские приехали к ней домой за вещами мужа. Говорили, что он на деньги стариков купил себе одежду.

— Два года назад мы купили ему спортивный костюм, они подумали, что на деньги стариков куплен. Я говорю: «Че, не видно, новая кофта или не новая?»