Подумаешь, попал – 2

«Значит, чему быть, того не миновать! В открытом бою тридцать четверкам с тиграми и пантерами не тягаться», – подумал Толбухин, – «Эх, Ванька, Ванька, видно не быть тебе генералом»! – Его несколько обрадовало, когда к занимаемым позициям подошли танки бригады Баланова. Уже кое-что. Жалко капониры нет времени подготовить, так бы постреливали из них, не давая врагу прорваться.

Не доходя километра два, немецкие танки вдруг остановились и начали вести более прицельный огонь по видимым целям. Один из снарядов угодил в башню соседнего танка и рикошетом ушел вверх. «Повезло! Если бы в средину попали, наверняка бы пробили», – подумал Иван, ныряя в башню и закрывая люк. Он понял уже замысел немцев – с такого расстояния ни пушки тридцать четверок, ни даже более мощные САУ не могли пробить лобовую броню тигра, в то время как у тех была возможность, при удачном попадании, безнаказанно сжигать наши танки.

Оставалось одно – или отойти, или наоборот, маневрируя, идти в атаку. Но и то, и другое противнику было выгодно. Надеясь на удачу, Т-34 тоже начали постреливать по врагу, как и полковая артиллерия. Но пока преимущество было на стороне немцев. Вот задымил один танк, и из него, как тараканы из-за печки, полезли танкисты. Затем вспыхнула вторая Т-34, только один механик водитель смог на половину вылезти из своего люка, но в бессилии повис на броне. К нему подскочили два пехотинца и, схватив его под руки, вытащили из разгорающейся машины и, оттащив метров на десять, стали тушить охваченные огнем ноги.

Внезапно, даже в танке, майор Толбухин услышал нарастающий шум и режущие слух звуки пронесшихся над головой снарядов. Буквально через несколько секунд он увидел, как среди немецких машин встали столбы разрывов, и вскоре из-за дыма и огня там вообще ничего не стало видно.

– Я первый! Всем коробочкам, вперед, в атаку! – раздался в наушниках

голос генерал-майора Кропоткина.

Итак, снова в бой! Мой танк шел в атаку среди других танков бригады

подполковника Баланова. Я посчитал, что прямая атака под прикрытием залпов «Катюш» принесет больше пользы, нежели оборона. Сделав два пуска ракет по первой «волне» наступающих немецких панцирников, реактивные минометы произвели еще один по второй колонне, и на этом все. Больше зарядов для пуска у них не было. Но все-таки сумятица, возникшая в рядах врага, позволила нам сблизиться с ним. Примерно четверть машин они все же потеряли. Дальше расчет был на скорость и маневренность Т-34.

– Бронебойный! – ору я и услышав, как клацает затвор пушки, ловлю в

прицел «тигра», выползающего из-за дыма, идущего от его горящего собрата. Выстрел, прямое попадание, но видно пробития нет, но зато у противника клинит башню и его ответный выстрел проходит мимо. Снова стреляю. Есть! Т-6 вздрагивает и застывает. Для верности добавляю ему еще один заряд. Обходя его, едва не сталкиваемся лоб в лоб с Т-4. Его и мой механик реагируют мгновенно – чуть ли не задевая друг друга бортами, танки проносятся мимо. Зато пантера, так не вовремя для себя подставившая свой бок, становится моей добычей. Выстрел, вспышка, вновь клацанье замка, говорящее о том, что пушка заряжена.

В танке становится нечем дышать, от сгоревшего пороха першит в горле, не вовремя приходящий кашель и результат – я мажу по Т-4, но вижу рядом с ним вспышку и то, как у него слетает гусеница. Кто-то из наших достал его.

Выскакиваем из свалки, чтобы попасть в другую. Вторая колонна врага близко. Грохот, звон в ушах, попадание в башню, но видно рикошет. Выплевываю изо рта попавшую в него крошку брони. О боже, как болит правая рука! Она начинает неметь, но все равно, усилием воли заставляю её крутить ручку наводки. Вот он выстрел! Т-3 вспыхивает и, уже дымя, но все еще с работающим двигателем, проходит мимо нас. Ищу следующую цель. Снова Т-3, стреляем одновременно. Наш танк вздрагивает и через мгновенье, дернувшись, замирает. До меня еле доносится голос механика-водителя, что-то вроде «..усиницу азбило». Замираем в ожидании. Гари вроде бы нет, огня тоже. Прильнул к прицелу – тот танк, что попал нам в гусеницу, горит. Верчу башней, обзор перекрывает дым, идущий уже от Т-34. Интересно, выжил ли экипаж.

Как бы ответ на это раздается стук в днище танка. И приглушенный голос:

– Эй, славяне, вы живы?

Наш механик-водитель склоняется и слегка приоткрывает нижний люк:

– Живы пока, а что там снаружи?

– А фиг его знает! Как нас подбили, решили за вашим танком укрыться, а то задавят, не дай бог. А потом и вовсе под танк залезли – нас двое из экипажа осталось.

Слышу, как стихает лязг гусениц. Кто победил? Чья взяла? – не пойму.

Хотел выйти на связь, но радист показывает на радиостанцию и на торчащий в ней характерный штырь от бронебойного снаряда. Значит, пробитие все же было. Замечаю в боку башни отверстие со сколами по краям. Выходит, повезло нам!

Открываю осторожно свой люк и высовываю голову, чтобы оглядеться. Вместо свежего воздуха вдыхаю смог, прокашливаюсь. Ничего толком не видно, повсюду одни дымы от горящей техники. Ни разрывов, ни шума моторов не слышно.