Подумаешь, попал – 2

– Пора! – скомандовал Семен и первым выскочил из кустов. Он выпустил очередь из автомата по солдатам охраны генерала, отвлеченным происходящим боем, и, кинув гранату в бронемашину, бросился к штабной палатке.

Оба бойца почти в точности повторили его действия, добив уцелевших

немцев. Семен ворвался в палатку, сходу расстрелял сидевшего за рацией радиста, саданул прикладом потянувшегося за пистолетом офицера. Еще одного застрелил Сидоров. Немецкий генерал, побледневший и ошарашенный происходящим, сидел на стуле и не знал, что делать.

– Бери этого! – Семен кивнул на генерала вошедшему Трошкину, а сам

кинулся собирать в лежащий на столе портфель разложенные тут же карты и бумаги.

Трошкин схватил генерала за шкирку, сдернул его со стула и потянул наружу.

– Давай в эту, на заднее! – скомандовал Трошкину выскочивший вслед за ним Рябинин, указывая на опель.

Сидоров немножко замешкался и выскочил из палатки, когда Семен уже разворачивал машину. Как только он сел, машина рванула с места.

– Чего ты там копался? – спросил Семен у сержанта, прибавляя газу.

– Да так, прихватил кое-что, – Сидоров предъявил кожаный баул, стоящий у него на коленях. О двух вальтерах, сунутых в карманы брюк, и о часах, снятых с руки одного из убитых офицеров, он предпочел умолчать.

Им пришлось сделать крюк, свернув с избитой танками дороги, чтобы не нарваться на немцев. Начавшийся бой понемногу начал стихать. Семен видел множество столбов дыма, поднимавшихся над полем боя и не мог себе представить, что за ад там творился в течение какого-то получаса.

Наконец они выскочили на более-менее нормальную грунтовую дорогу и покатили к нашим позициям.

При ремонтном батальоне майора Ермолова недавно был отремонтирован и отлажен танк Т-34. Я намекнул майору, чтобы этот танк оставили за мной. Из экипажа танка уцелел только механик-водитель. Командир машины погиб, остальные члены экипажа попали в госпиталь.

Ермолов мою заинтересованность машиной воспринял как приказ. Техники заменили в танке коробку передач на новую, улучшенной конструкции, пришедшую с рем комплектами с завода, поставили новый прицел на пушку. В общем, когда я увидел танк в следующий раз, заново покрашенный, то подумал, что он только что сошел с конвейера.

Понравился мне и механик водитель – Володя Решетников. Сержант был того же возраста, что и я, не раз бывал в боях, имел награды. Услышав о том, что его танк будет самым-самым командирским, он сперва обрадовался такой чести, но потом, подумав, обратился ко мне.

– Товарищ генерал, это что же все ребята в бой, а я теперь в тылу буду отсиживаться?

– Кто тебе такое сказал, сержант, или ты думаешь, что боевая техника

будет просто так таскаться за мною, когда каждый танк на счету? Вот что, Владимир, подбери-ка лучше заряжающего, да объясни ему, что да как, обучи, а то мне некогда. Стрелка радиста обещали прислать из бригады – одного из тех, кто остался «безлошадным».

Мой танк переправился на плацдарм вместе с бригадой Баланова, рембат же остался на левом берегу Днепра.

Иван Толбухин рассматривал в бинокль надвигающиеся на них колонны бронетехники и с сожалением думал о том, что местность не позволяет устраивать засады. Кругом – степь, одни поля и лишь редкие кустарники, за которыми танку не укрыться. Во всей бригаде у него оставалось 19 машин. Вражеских же он насчитал более сорока, причем около половины из них были Т-6 и Т-5 – «тигры» и «пантеры», остальные – скорей всего Т-4 с новыми установленными на них длинноствольными пушками, на концах которых виднелись характерные набалдашники. С такими на открытой местности не потягаешься, сожгут еще на подходе.

Иван приказал отходить к позициям, где продолжали окапываться мотострелки. Там местность была более холмистой. Среди естественных холмов выделялись и несколько более высоких курганов, когда-то давным-давно насыпанных на могилах павших воинов. К ним и решено было отходить.

Немецкие танкисты, заметив противника, открыли беглый огонь, но расстояние еще не позволяло сделать более прицельные выстрелы. Тем не менее, разрывы становились все ближе и ближе. Отходить дальше холмов не имело смысла, захваченный плацдарм сузится до трех километров и немцы, подвезя тяжелую артиллерию, просто перепашут его снарядами.

Похоже, немцы решили одним мощным ударом сбросить русских в реку, поскольку вслед за первой броневой волной шла вторая, пусть представители ее были и не такие грозные, как первые. Впереди шли три «тигра», остальные были разношерстными – несколько Т-4, потом Т-3, другие модели, вероятно чешские, или французские, зато их было чуть ли не в два раза больше, чем в первой волне. А следом за ними шла шелупонь из бронемашин и бронетранспортеров с мотопехотой.