Подумай об этих фактах

— Запутали маму иеговисты. Как-то темно сразу в доме стало. С нами она теперь не разговаривает, все молчит. До этого она и в школу ходила, интересовалась, как мы учимся. Да и дома следила за выполнением уроков. Теперь этого нет. Не спросит ничего, не посоветует… Боимся мы за нее. Я вот все и дома, и в школе об этом думаю… может, поэтому и в десятый класс не перешла. О доме забот прибавилось… — смахивая слезинки с глаз, Лида добавила: — Я все же верю, мама вернется к нам. Пойду тогда в вечернюю школу учиться.

Старшие дети часто пытаются уговорить мать выйти из секты. Пробуют читать для нее книги, отвлечь рассказами о своих делах. Но смотрит на них мать невидящими глазами и молчит.

— Мама, мы же комсомольцы, — сказал как-то Анатолий, — стыдно нам за тебя.

Но мать только усмехнулась и промолвила:

— А вы все к обществу тянетесь, в кино ходите, книжки читаете. Подождите, бог вас всех на место поставит, каждому меру выберет…

Вот какую мораль несет теперь мать детям взамен ласки и заботы о их духовном росте.

Кто же повинен в заблуждении этой безграмотной многодетной матери? Кто должен нести ответственность перед обществом за страдания ее семьи? Раиса и Сергей Катковы. Это они втянули ее в секту. Не секрет, что в большой семье еще не обходится без трудностей, бывают минуты огорчения. И вот пользуясь этими огорчениями, сектанты, как змеи, подползали к сердцу матери, нашептывали ей:

— Нет у тебя счастья, Наталья, — елейным голосом пела Раиса при всяком удобном случае. — Брось ты эту «мирскую суету». Иди, иди к нам. Мы дадим тебе мир и покой…

Однажды, услышав очередное «нравоучение» Сергея Каткова, Лида Чуева возмутилась:

— Мама, не слушай ты его. Чепуху ведь он мелет. А ты, дядя Сергей, не ходи больше к нам.

Сергей ехидно ухмыльнулся:

— Ублажь ты, Наталья, ее конфеткой, пусть молчит.

— Ты нас не купишь ни за конфетки… ни за что! — гневно ответила на это Лида.

Но Катковы уже совершили свое гнусное дело. Наталья Савельевна вошла в секту и все чаще и чаще уходила из дому на сборища иеговистов. Когда же муж твердо напомнил ей о ее семейном долге и обязанностях, она злобно ответила: «Что мне семья. Я раба божья». И хлопнув дверью, ушла из дому.

Десять дней Наталья Савельевна жила неизвестно где. Но видимо не выдержало сердце матери. Осталась еще в нем искра любви к детям. Вернувшись домой, она со слезами на глазах стала просить мужа и детей простить ее. «Запуталась я. Помогите и, если можете, простите меня». Наталья Савельевна заверила семью, что навсегда порвет с сектой. Но оказывается это не так легко сделать. Рядом жили Катковы, которые не хотят отдать свою жертву и по-прежнему, используя каждую удобную минуту, запугивают ее карами и гневом несуществующего бога.

Но правда на стороне детей и мужа. Они не теряют надежды и делают все возможное, чтобы порвать сети, которые опутали Наталью Савельевну, стремятся вернуть назад их прежнюю ласковую и заботливую мать. И хочется всем сердцем верить, что Наталья Савельевна не обманет их надежд, поймет, наконец, сколько горя и слез принесла ей и ее семье эта изуверская проповедь иеговистов, «братья» и «сестры» типа Катковых.

А. ДЕГТЯРЕВ,

г. Еманжелинск

Проповедники иеговизма на суде общественности

Было время, когда Иван Гонущак ничем особенным не отличался от своих сверстников. Вместе с ними ходил в кино, любил книги, музыку. Был он добрым, ласковым сыном. Да, таким вот его помнит Анастасия Стефановна до того самого дня, когда он сошелся с иеговистом Михаилом Булеликом.

— Как втянули его в секту, — с болью в сердце рассказывает Анастасия Стефановна, — какой-то стал замкнутый, неласковый.

Все реже и реже мать видела на лице сына улыбку. Место общественных, семейных забот, друзей, книг и кино в его жизни заняли молитвы. Всем сердцем Анастасия Стефановна чувствовала, что теряет любимого сына, но оказалась бессильной рассеять его религиозный фанатизм. Умоляла, плакала, но слезы ее не тронули сына. Он ушел из семьи к своим новым «друзьям». А вскоре Анастасия Стефановна получила весточку — сын ее осужден за тяжкое преступление.

— Не успела я одно горе пережить, — продолжает она, — как другое накатывается. Мало Булелику одной жертвы, он и к дочери сети мракобесия протягивает. Опутал зятя, семья ему стала не нужна. Дети-то совсем маленькие, а не видят ласки отцовской. Дочь-то моя, Анна, станет ему говорить: «Давай будем дом строить. Ну что-нибудь по хозяйству купим». А он свое: «Ничего нам не надо».

Иван Джавало и его жена Анна еще молодые. Жить бы да радоваться. Но свету они не видят. Все свободное от работы время Иван проводит в молитвах. Анна, хотя и не состоит в секте, но из-за мужа не ходит ни в кино, ни в клуб. Запрещено им слушать радио, читать книги и газеты.

— Да что же это за чертова секта. Ведь вот и детям через нее радости нет! — возмущается старушка и еще крепче прижимает к груди внука. — Сына я потеряла, а теперь и за внука боюсь…