Подвал

Она взяла меня под руку. В последние десять дней мы почти все время проводили вместе. Она познакомилась и подружилась с моими близкими, а я – с ее. Случившееся объединило нас всех. Бекка и Генри сближались, и мне казалось, недалек тот день, когда они будут вместе, если Бекка преодолеет свои комплексы: ей кажется, что она недостаточно хороша для него. Я желала ей добра от всей души, хоть мне было и не по себе от мысли, что у нее отношения с моим братом. Она заслужила счастье. Надо не забыть и сказать Генри, чтобы купил ей коттедж: тогда она сможет жить той жизнью, о какой мечтала.

Машины Льюиса и брата Бекки стояли рядом. Мы вышли на автостоянку. Увидев нас, Льюис выпрыгнул из машины. Тревога оставила след на его лице. Удивительно, что он не поседел.

– Все нормально? – спросил он.

– Да. Хочу вернуться домой и отдохнуть, – я опустилась на пассажирское сиденье. Он обиженно нахмурился: я села в машину, а не подошла сначала к нему. Прислушивайся к себе. После Клевера я казалась себе недостойной Льюиса и считала, что он остается со мной только из жалости. Он все знает, как же он может по-прежнему хотеть меня? Он любит прежнюю Саммер, но я другая. Он все поймет, это лишь вопрос времени.

Льюис сел в машину и повернулся ко мне. Брат Бекки выехал со стоянки, и я проследила взглядом, как машина скрылась за поворотом.

– Люблю тебя, – прошептал Льюис, глядя мне прямо в глаза. Я не сомневалась в этом, но то была любовь не ко мне.

– Я тоже тебя люблю, Льюис.

– Но?

– Никаких «но».

Он поднял брови.

– Я знаю тебя, Саммер. Ты что-то скрываешь.

Я вздохнула.

– Льюис, может, забудем это и поедем домой? Пожалуйста. – Мы пристально смотрели друг на друга. Я не собиралась отступать. Не хотела думать, что почувствую, если мои опасения подтвердятся. – Сегодня к нам заедет Бекка.

– Хорошо. Как, по-твоему, скоро мы сможем провести вечер вдвоем? – Я замерла. Вдвоем… чтобы что? – Я ни на что не рассчитываю, – воскликнул Льюис и нахмурился. – Саммер, тебе никогда не придется делать со мной то, чего ты не хочешь. Я ничего не жду от тебя. Черт, так и хочется убить на хрен этого ублюдка.

Я улыбнулась.

– Ну и выражения.

Льюис тоже улыбнулся и заметно успокоился.

– Извини. Тебе не придется делать со мной ничего такого, чего ты не хочешь. И ты это знаешь.

– Да, знаю. Слушай, этот Клевер… – я замолчала, не зная, как это сказать. Я не находила слов. – В общем, у меня не было выбора, и теперь я чувствую себя… – Грязной, использованной, презренной. Не хотелось произносить эти слова вслух, от этого прошлое стало бы более реальным. – Близость с тобой мне не противна, но я к ней не готова. И не знаю, когда буду готова и буду ли вообще.

– Саммер, послушай меня. Пожалуйста. Я тебя не тороплю. Я могу ждать, сколько понадобится. Не всякий парень подчиняется своему члену. Мне не нужен секс. Я управляю собой, и ты это знаешь.

Я улыбнулась.

– Верно. Извини. Я знаю, что управляешь. Я просто не хочу, чтобы тебе было скучно.

– Мне нисколько не скучно. Я даже не думал, что снова тебя увижу, Сам. Секс для меня – не самое главное. Пожалуйста, забудь и не беспокойся. Я никогда ничего не скажу об этом. Когда будешь готова – если будешь – мы снова об этом поговорим.

Я вздохнула. Неужели он действительно готов на это пойти?

– Ты серьезно?

– Серьезно. А теперь не хочешь ли посмотреть что-нибудь смешное или страшное? – он поменял тему разговора.

Есть ли для меня что-нибудь страшное в мире кино? Все, что пугало меня раньше, теперь казалось просто глупостью. Когда переживешь настоящий ужас, все остальное уже не кажется ужасным.

– Как скажешь.

– Может, пусть решит Генри?

Я пожала плечами.

– Да, пожалуй. – Льюис улыбнулся.

– Что?

– Ты сказала «как скажешь». Давно такого не слышал.

* * *

– Что будем смотреть? – спросил Льюис моего брата, который как раз вошел ко мне в спальню.

– «Хэллоуин», – ответил Генри и нахмурился. – Саммер… гм…

Я закатила глаза.

– Я не младенец. Смотрите что хотите.

– Но это не….

– Генри, просто поставь фильм. Не думайте, что мне чего-то смотреть нельзя. Хорошо?

Да, мне многое пришлось пережить, но это не значит, что со мной надо обращаться так, будто я стеклянная. До похищения надо мной смеялись, потому что я боялась «ненастоящей крови и вопящих актеров». Если они хотят, чтобы я стала прежней Саммер, они должны относиться ко мне так, как всегда относились к ней.

Без лишних слов Генри поставил фильм и сел рядом со мной.

– Уже боишься? – спросил он. Фильм еще даже не начался.

Я улыбнулась, про себя поблагодарив его за то, что он ведет себя как обычно.

– Пока нет, но, когда станет страшно, я тебе скажу. Где попкорн?

Генри улыбнулся.

– Мама принесет через минуту.