Подвал

- Статья, скорее, просто возобновила кошмары. Я страдал ими постоянно, в течение нескольких месяцев после той… встречи. Врачи тогда предлагали психиатрическое лечение, но мои родители даже слушать об этом не захотели. Проницательные были люди: всегда считали, что психиатры нужны дуракам и сумасшедшим. Мы уехали из Малкаса-Пойнт, и кошмары быстро сошли на нет. Я до сих пор считаю это победой здравого смысла над шарлатанством.

Он улыбнулся, видимо, восхищаясь собственным остроумием, и наградил себя еще одним глотком кофе.

- К сожалению, - продолжал он, - мы не смогли полностью позабыть об этом инциденте. Время от времени, какой-нибудь ретивый журналист выслеживал нас, чтобы накропать очередную статью об этом злосчастном аттракционе. И всякий раз мои кошмары возобновлялись. Думаю, не стоит говорить о том, что ни один крупный журнал не обошел эту историю стороной.

- Я видел пару таких статей.

- Вы их читали?

- Нет.

- Несусветная чушь. Репортеры! Знаете, что такое репортер? «Писака, имеющий лишь какие-то догадки об истине, и раздувающий их при помощи вихря слов». Амброз Бирс[12]. Однажды я позволил одному из этих стервятников взять у меня интервью, так он переврал все мои слова, и в итоге я вышел совершенным идиотом. Он сделал заключение в конце своей статьи, что после произошедшего я повредился в уме! После этого случая я и решил сменить имя. С тех пор ни одному из этих мерзавцев не удалось меня выследить, а кошмары о звере прекратились… До тех пор, пока эта тварь не совершила последние убийства.

- Тварь?

- По официальной информации, со времен нападения на семью Лайла, убийства совершал вооруженный ножом психопат, кто-то вроде Джека-Потрошителя. Естественно, каждый раз - другой.

- Но это не так?

- Вовсе нет. Это зверь. Один и тот же зверь.

Джад даже не попытался скрыть выражение недоверия, которое, как он знал, отчетливо проступило на его лице.

- Позвольте мне снова наполнить вашу чашку, Судья.

4.

- Я не знаю, что этот зверь такое, - сказал Ларри. - Возможно, никто не знает. Тем не менее, я видел его. За исключением старой Мэгги Катч, я, наверное, единственный человек, которому удалось увидеть его и остаться в живых. Это не человек, Судья. Или, если даже и человек, то подвергшийся какой-то странной, невообразимой деформации. И он очень, очень стар. Первое его известное нападение произошло в 1903 году. Тогда президентом был еще Тедди Рузвельт. Боже мой, в тот самый год братья Райт совершили свой полет на «Китти Хаук»[13]. В тот год зверь убил троих.

- Вместе с хозяйкой дома?

- Она выжила. Это была вдова Лайла Торна. А вот ее сестра была убита. Вместе с двумя детьми Лайлы. Власти обвинили тогда во всем какого-то дурачка, задержанного на окраине города. Его судили, приговорили и повесили прямо на балконе дома. Даже тогда заминать скандальное дело было в порядке вещей. Думаю, все понимали, что на самом деле тот парень ни в чем не виновен.

- Почему?

- У зверя огромные когти, - сказал Ларри. - Они острые, как гвозди. Они раздирают жертву, ее одежду, ее плоть. Эти когти впиваются в тело и удерживают жертву, пока зверь… оскверняет ее.

Чашка в дрожащей руке звякнула о край блюдца. Он поставил ее на столик и сложил руки.

- И вас?..

- Боже, нет! Оно даже не коснулось меня. Только не меня. Но я видел, что оно вытворяло с Томми там, в спальне. Оно было слишком… увлечено… чтобы возиться со мной. Ему сперва надо было закончить с Томми. И я этим воспользовался! Разбитое окно оставило мне на память несколько препаршивых шрамов, я сломал руку при падении, но я ушел. Черт побери, я ушел! Я выжил, чтобы рассказать всем эту историю!

Он глотнул еще кофе и дрожащей рукой поставил чашку обратно на столик. Напиток, казалось, немного его успокоил. Тихим голосом он продолжил:

- Конечно, никто в эту историю не поверил. И я научился держать это в себе. Теперь, наверное, и вы думаете, что я сумасшедший, - oн посмотрел на Джада.

В усталом взгляде читалось отчаяние.

Джад указал на газетную вырезку:

- Здесь говорится, что в Доме Зверя погибло одиннадцать человек.

- Совершенно верно.

- Но это куча убийств.

- Да.

- Кто-то должен это пресечь.

- Я бы убил его сам, когда бы хватило духу. Но, Боже, как подумаешь, что придется идти туда ночью! Никогда. Я никогда не смогу.

- Кто-нибудь ходил туда после этого?

- Ночью? Только глупец…

- Или человек, имеющий на то веские причины.

- Какие могут быть веские причины? - спросил Ларри.

- Месть, убеждения, деньги, наконец. Предлагали за это когда-нибудь вознаграждение?