Подвальные барышни

Александр Валентинович Амфитеатров Подвальныя барышни

Поздъ мчался. Въ тсномъ задверномъ углу третьекласснаго вагона, съ промерзлымъ добла окномъ, было холодно, тускло, слпо. Фонарь безпокойно мигалъ оплывшею стеариновою свчею, въ вентилятор пла вьюга. Я лежалъ на жесткой скамь, вытянувшись навзничь, руки за голову, въ дорожномъ отупніи очень далеко и по скучному длу дущаго человка, безъ мыслей, безъ вниманія. Бываетъ такое милое состояніе души и тла, когда не ты управляешь своими пятью чувствами, a они управляютъ тобою, и глядишь, и видишь ты передъ собою не потому, что есть воля и охота смотрть, a только потому, что глаза во лбу есть, зрительный аппаратъ работаетъ; слышишь не то, что интересъ велитъ слушать, но что само въ уши лзетъ.

Въ вагон было очень пусто. Купецъ въ лисьей шуб, который, когда ввалился къ намъ на глухой, промежуточной станціи плюхнулся на скамью, всю ее покрывъ полами, и остолбенлъ, какъ сидячій идолъ: спалъ ли онъ или просто застылъ въ торжественномъ сознаніи своего капиталистическаго величія, – кто его знаетъ? Приказчикъ при купц, – тощій, задерганный малый, не спускавшій съ своего владыки безсонныхъ, собачьихъ глазъ. Захолустный протопопъ, возвращавшійся восвояси изъ дловой столичной побывки: онъ отъ самаго Петербурга какъ залегь, гора-горой, подъ мховую рясу, такъ и храплъ теперь вотъ ужъ двсти восемьдесятъ вторую версту. И, наконецъ, два жандарма, по даровымъ билетамъ, въ служебной командировк изъ Питера въ Москву, съ казенными пакетами за обшлагами шинелей. Оба были бравые, здоровые молодцы, съ ярко-свтлыми пуговицами, при шашкахъ, съ револьверами на поясномъ ремн. Они занимали ближайшее ко мн отдленіе, и, изъ-за высокой деревянной спинки скамьи, внятно гудли ихъ густые голоса – теноровый баритонъ и бассо-профундо. Рчь шла о какомъ-то вахмистр, какъ онъ «сталъ черезъ то въ своей жизни несчастенъ, что дочь въ гимназію отдалъ».

– Отдать отдалъ, a довести по конецъ свершенія курса – тю-тю, пороху не хватило.

– A наши сказывали: съ состояніемъ онъ, будто, вахмистръ вашъ?

– Не въ деньгахъ сила. Не деньгами – карахтеромъ не выдержалъ.

– Забоялся?

– Духомъ упалъ.

– Видите ли!

– Да. Учена, говоритъ, больно стала. Еще подучится – пожелаетъ ли меня, солдата, за родителя почитать?

– Это онъ, ежели хотите знать, довольно резонно.

– Никакого резона не предвижу, потому что двка шла первою изъ класса въ классъ, такъ что ее даже представляли знатнымъ постителямъ, въ качеств какъ бы гордость учебнаго заведенія.

– Если знатнымъ постителямъ, то, конечное дло, напрасно.

– До пятаго класса вахмистръ душою падалъ и сомнніемъ изнывалъ. Ну, а, какъ поступила она за успхи свои въ пятый классъ и начала происходить науку-исторію, совсмъ забоялся вахмистръ: шабашъ! взялъ двку, дома къ печи присадилъ, – помогай матери!

– Ревла, чай?

– Не безъ того. А главное: ошибся вахмистръ въ своемъ врномъ разсчет, и теперича y нихъ въ семейств самый язвительный адъ.

– Не обыкаетъ къ дому?

– Ни пава, ни ворона. Ни къ двушкамъ, ни къ барышнямъ.

– Замужъ – одно средство!

– Замужъ, съ ейнымъ о себ воображеніемъ, – легко ли дло? Жениха ей искать, – какой женихъ нуженъ? За шинельную душу хотя бы за нашего брата, унтеръ-офицера; разв пойдетъ?

– Да и не къ масти.

– Опять же врное ваше разсужденіе, что не къ масти. Исторію-науку произойдя, какая она, съ подобною фантазіей въ голов, можетъ быть своему дому хозяйка? Скажемъ къ примру, – васъ взять. Вы бы женились?

– Оборони Богъ!

– То-то и есть. И вс такъ. Худы ли, хороши ли, тоже свою амбицію блюдемъ. Никому не лестно предъ женою въ дуракахъ стоять, да глазами на ея образованность хлопать.

– Коли вахмистръ на приданое не скупъ, то можетъ польститься какой изъ господъ. Бываютъ – которые немудряіціе и своего достатка не имютъ.

– Врядъ ли. Потому что изъ господъ этакъ – очертя голову, ополомь – великодушно женятся и званіемъ своимъ не брегутъ одни студенты. A студенту вахмистрова дочь не съ руки.

– Не возьметъ студентъ.

– Еще кабы она была доученая. A то пятый классъ. Это для нашего брата, который науку въ казарм мдными деньгами покупалъ, да и то трехъ пятаковъ не хватило, – образованіе ея, точно, великое. A настоящему господину, ежели студентъ изъ универститета или тамъ института что ли путей сообщенія, съ ней окажется довольно даже скучно. Потому что – онъ-то дошелъ, a она не доскочила. Потому что, прикинемъ къ примру, – науку-исторію она знаетъ, a до тригометрики али астрелябіи не дошла.

– Не вровень, значитъ.

– Отъ нашихъ отстали – къ вашимъ не пристали.

Послдовало краткое молчаніе.

– Лтъ-то много? – спросилъ басъ.

– Семнадцатый.

– Изъ себя хороша?

– Картина.

– Фю-ю-ю!

И опять замолкли.

– Свихнется двка, – съ убжденіемъ произнесъ басъ.

– Какъ не свихнуться? На ту линію идетъ.

– Соняшу Перфильеву помните?

– Аккуратъ одна модель.