Подвальные барышни

Категорія первая: «наши министерскія дамы» – кончая супругою начальника отдленія включительно. Категорія вторая: «наши чиновницы, и третья – «жены старшихъ служащихъ» своего рода каста паріевъ, но, все-таки, какая ни есть, каста. Что же касается «подвальной барышни», она развивается уже вн этой іерархіи, ниже ея, во внкастной бездн. Она даже не «прислуга вдомства»; она – нчто семейно приписанное и числящееся при прислуг вдомства.

Служба мужчинъ, ютящихся, подобно гномамъ, въ казенныхъ подвалахъ, – хорошая, довольно легкая и обязательно чистая. Она спокойно протекаетъ въ холодныхъ, просторныхъ, свтлыхъ залахъ министерствъ, въ сро-голубыхъ департаментскихъ корридорахъ, на величественныхъ парадныхъ лстницахъ и подъздахъ. Отъ людей, къ ней допускаемыхъ, требуется, прежде всего, нкоторая декоративность: внушительная, бравая наружность, опрятность, щеголеватость, – дабы человкъ видомъ своимъ начальство отъ себя не отвращалъ, a на публику не наводилъ унынія. Поэтому смло можно сказать, что населеніе подземнаго Петербурга, по крайней мр, мужское, – изъ красивйшихъ физически во всей столиц и, конечно, производитъ таковую же породу – потомство: не даромъ же, въ самомъ дл, подвалы поставляютъ веселящемуся городу столько жрицъ демимонда и красивыхъ балетныхъ фей. Декоративная служба создаетъ и декоративный семейный бытъ. Недавній мужикъ или отставной солдатъ, подвальный обитатель перестаетъ быть мужикомъ или отставнымъ солдатомъ, какъ скоро удостоился швейцарской ливреи или курьерскаго мундира съ галуномъ вдомства. Онъ – уже, такъ сказать, избранный и превозвышенный изъ всхъ мужиковъ и отставныхъ солдатъ, самъ себя въ такомъ великолпіи видитъ и мыслитъ, самъ о себ такъ понимаетъ. И того же высокаго мннія о немъ семья, имъ кормимая: Авдй Трифоновичъ – не простой человкъ, не «вольный», онъ казенный. У него мундиръ, y него жалованье отъ казны, y него, хоть уголъ, да казенная фатера. Ничего этого y простыхъ и вольныхъ не бываетъ, – стало быть, не простые и мы. Мы выше. Не господа, но почти, какъ господа. A захотимъ натужиться, выжать изъ сундука деньгу, – такъ будемъ и совсмъ, какъ есть на господскую стать. И тужатся.

Дочери Евы одинаковы на всхъ ступеняхъ общества, во всякомъ ранг и состояніи. Мода и подражаніе – законы, управляющіе женскимъ міромъ равно въ шалашномъ стан папуасовъ и въ раззолоченныхъ дворцахъ европейскихъ столицъ. Министерскія дамы копируютъ женъ и дочерей министровъ, наши чиновницы – министерскихъ дамъ, жены служащихъ – нашихъ чиновницъ и такъ дале, со ступеньки на ступеньку. Этотъ законъ послдовательности въ подражаніи, дойдя до подвальной барышни, создаетъ и для нея искушеніе, повелительное до необходимости – «подходить подъ помощникъ-экзекуторову дочь». И, такъ какъ помощникъ-экзекуторова дочь – хоть и плохенькая, – бдненькая, a все же «барышня», училась въ гимназіи, играетъ на фортепіано бываетъ въ театрахъ и иметъ вечеринки на недл, въ род журфиксовъ, «по причин жениховъ», – то и подвалъ тянется изъ послднихъ своихъ силъ и средствъ, чтобы доставить своимъ барышнямъ хоть какіе-нибудь суррогаты помощникъ-экзекуторскихъ радостей. Двухголосный вой жены и дочери: ужли пропадать въ необразованіи? – весьма скоро заставляетъ самаго неподатливаго вахтера или швейцара расісупорить завтную и небогатую кубышку, – да, сколько я замчалъ, подвальные отцы и сами любятъ баловать свою молодежь и вести ее на господскую ногу.

Любопытно, что эти слуги казенныхъ учрежденій не любятъ и презираютъ слугъ частнаго найма, избгаютъ якшаться съ «лакусами» и считаютъ себя несравненио выше ихъ, какъ «людей продажныхъ». Ставъ слугою казеннаго учрежденія, сторожъ или швейдаръ вполн увренъ, что онъ «въ люди вышелъ», a дтямъ его иадо выходить ужъ въ «господа». Въ Петербург множество воспитательныхъ пріютовъ, а изъ городскихъ училищъ нкоторыя поставлены такъ хорошо, что въ послдніе годы имъ стали доврять подготовительное догимназическое образованіе дтей своихъ даже многія зажиточныя и вполн интеллигентныя семьи. Казалось бы страннымъ: какъ, наряду съ этими обстоятельными и хорошими учрежденіями, могутъ еще существовать, – при томъ, не прозябая, но процвтая, – разные шарлатанскіе и относительно даже недешевые «пансіоны съ музыкой»? Кому они нужны? Кто въ нихъ учится? Однажды я съ рзкостью предложилъ этотъ вопросъ содержательниц одного изъ такихъ пансіоновъ – дам необычайнаго ума и столь же необычайной безсовстности.

– Мы нужны тмъ, – холодно и спокойно возразила мн она – кому надо намнять на грошъ пятаковъ.

– То есть?

– Невждамъ, которыя хотятъ купить сиособность казаться образованными въ теченіе пятиминутнаго разговора, «хамкамъ», которыя желаютъ, чтобы ихъ хоть на пять минутъ принимали за женщинъ интеллигентнаго общества.