Подвалы твоего сердца (СИ)

— А ты бы хотела, чтобы я попал в Азкабан?

— Оттуда мисс Грейнджер смогла бы тебя вытащить, — с нескрываемой болью в голосе ответила Нарцисса, но тут же поняла, что зря упомянула имя гриффиндорки. Взгляд сына воспылал неистовыми чувствами, и только глупцы, подобные Пожирателям, могли бы назвать это ненавистью.

— Грейнджер! — злобно выплюнул он. — Да кто она такая?

— Что между вами произошло? — вкрадчиво спросила Нарцисса, приближаясь к сыну. — Что-то случилось со связью?

— Нет, — сверкнула изломанная улыбка. — Что-то случилось с моей головой, раз я решил довериться женщине.

— Она не враг тебе!

— И еще пожалеет об этом… — прошипел Драко. — Не можешь просто порадоваться за меня?

— Было бы за что, — взгляд миссис Малфой потерял последние толики материнского тепла, облачившись в колючую шаль недовольства.

— Твой сын вскоре будет править этим никчемным миром, смердящим сдохшей справедливостью! Это ли не счастье? — он издевался, но внутренности скручивались от боли. Быть отвергнутым родителем — едва ли не самое болезненное, что может произойти с человеком. — У меня есть только союзники и враги. Решайся. Кем будешь ты?

— Твоей матерью, — Нарцисса посмотрела на сына, плотно поджав губы, а потом, плавно развернувшись, ушла.

Драко смотрел ей вслед, и желваки его ходили от ярости. В эту секунду он и сам был похож на сосредоточие темной магии. Закрыв глаза, юноша медленно вдохнул и выдохнул. Стоило успокоиться, и лучшим помощником, он был уверен, являлся алкоголь.

— Где этот чертов огневиски?! — крикнул он, и тут же рядом возник домовик с подносом.

— Сэр, — он боязливо поджал ушки, левитируя бокал с алкоголем прямо в руки разгневанного лорда.

Малфой сделал несколько жадных глотков и чуть не закашлялся — огневиски был хорош. Почти сразу в голову ударил хмель, и Драко почувствовал, как по венам разливается приятное тепло. Мало-помалу гнев улегся, уступив место глубокой задумчивости. Драко стоял, опершись на стену, и скучающе наблюдал за мелькающей толпой. Радостные лица больше не трогали его, ведь в каждом стройном силуэте Малфою мерещилась фигура его непокорной гриффиндорки. Если бы только сейчас она была здесь! Никогда Драко еще не чувствовал себя свободным от морали и общественных тормозов так, как сейчас. Он закрыл глаза и представил, как направляется к ней, прикасается к плечу и встречает испуганный взгляд. По-детски широко открытые глаза вскоре сменяют выражение на легкое смущение, и он подает ей руку, чтобы пригласить на их второй в жизни танец. Репетиция вальса была не в счет — Драко и распробовать не успел. Но здесь, в месте, огражденном от всего мира, он бы танцевал с ней до утра, а потом до исступления целовал. На большее он не имел права. Пока.

Усмехнувшись собственным мыслям, Малфой открыл глаза и еще раз обвел зал взглядом. В сознание, словно острое лезвие, вонзилась гордая фигура Теодора. Слизеринец, очевидно, недостаточно сильно получил от отца, раз все-таки явился на бал. Его взгляд настороженно блуждал по присутствующим, и создавалось впечатление, будто Теодор что-то замышляет. Но Драко не спешил тревожиться. Он был уверен в благоразумии однокурсника. Вряд ли он мог выкинуть что-то сразу после того, как жестоко прокололся перед Протеусом. Когда двое молодых людей встретились взглядами, оба они от неожиданности вздрогнули, а потом торжествующе ухмыльнулись. И если причину ликования Драко угадать было можно, то вот настроение Нотта вызывало подозрения. Но расслабленное алкоголем сознание отказывалось продолжать выискивать подвох, и Малфой поспешно перевел взгляд на спутницу Теодора.

Астория Гринграсс, которую так одобрял Люциус, сегодня выглядела действительно потрясающе. Черное бархатное платье с тугим корсетом делало её похожей на дорогую фарфоровую статуэтку. Длинные шелковые перчатки в цвет скрывали хрупкие руки почти до изящных плеч, а на груди висел тот самый кулон, который позволял волшебникам без метки проникнуть в особняк. Но выражение лица девушки удивляло. Обычно оно было более… Легкомысленным. Особенно в присутствии Теодора. За эти дни Драко успел понять, что младшая Гринграсс без ума от Нотта. Но сегодня её аккуратные бровки хмурились, выдавая смятение и даже страх. Беспорядочные передвижения взгляда говорили о том, что обстановка непривычна волшебнице. «Странно», — подумал Малфой. Он знал Асторию как самую ярую любительницу балов и всевозможных приемов.

Теодор взглянул на шедшую рядом с ним девушку и прошипел сквозь зубы, слегка склонившись к ней:

— Веди себя более естественно, ради Мерлина!

— Но тут столько Пожирателей… — голос её был действительно испуганным.

— Представь, что это Хэллоуин, — попытался отшутиться Теодор, но и сам был напряжен до предела. С того момента, как он пересекся взглядом с Малфоем, тот не переставал пялиться на Гермиону, скрывающуюся под ликом Астории. Нет! Насколько бы проницательным не был Драко, он не мог узнать гриффиндорку, потому что превращение, как и зелье, было идеальным.

— Черт! — сдавленно прошептала девушка и остановилась.