Подвалы твоего сердца (СИ)

Они спускались в главный зал, каждый думая о своем. Драко чувствовал себя в особняке Паркинсонов хозяином больше, чем Пэнси. Она привыкла к мысли о том, что это больше не её дом. Одетая в невычурное алое платье со скромным вырезом, она не походила на ту роковую красавицу, которой старалась казаться в Хогвартсе. Сил на наряды и прически у слизеринки совершенно не было. Она заметно похудела, а под глазами залегли темные круги. Вялые движения выдавали моральную и физическую усталость, и казалось, будто Пэнси давно и неизлечимо больна. Она боязливо озиралась вокруг, ежась от холода, окутывающего её плечи.

— На тебя давит кто-то из Пожирателей? — при входе в зал спросил Драко, внимательно посмотрев на бледное лицо Паркинсон. — Одно твое слово, и этот человек замолчит навсегда.

— Все в порядке, — девушка передернула плечами словно от холода, но на самом деле её пронзила дрожь ужаса. Такого жестокого Драко она не видела… Никогда.

— Хорошо, — Малфой удовлетворенно кивнул. Чтобы хоть как-то контролировать власть в своих руках, ему было необходимо её проявлять. Но пока что никто, кроме Нотта, не решался противостоять ему. Однако Теодор — не какой-то рядовой Пожиратель, и Драко не мог обречь его на гибель без всяких сомнений. Что ни говори, Нотт сделал очень многое для Малфоев, а неблагодарным должником Драко быть не хотел. Он уже знал, как накажет и вознаградит Нотта, и потому его сердце теплилось ожиданием предстоящего свершения.

— Вот он, господа! — прогремел голос из середины неярко освещенного зала. В воздухе, покачиваясь и дрожа, висели черные свечи, и их яркое пламя освещало золотистые стены зала. В солнечные дни помещение было похоже на янтарную комнату и создавало впечатление ненавязчивого величия. Живые лучи отражались в лакированных поверхностях и заполняли светом даже те участки, до которых солнце не дотягивалось из-за узких окон. Но в эту непроглядную ночь в мрачном освещении тусклых свеч золото приобрело кровавый оттенок, и оттого атмосфера зала становилась угнетающей и тошнотворной.

Все фигуры были обращены ко входу в немом трепете. До Драко донесся запах резких парфюмов и терпкий аромат дорогой выпивки. С наслаждением вздохнув полной грудью, он натянуто улыбнулся и шагнул в зал, принимая восторженные взгляды. Толпа перед ним и плетущейся сзади Пэнси расступалась, постепенно открывая проход в центр. Протеус встретил его с почти отеческим радушием.

— Лорд Малфой, — он склонил голову и дерзко улыбнулся.

— Что тут интересного? — скучающе спросил Драко, взглядом разыскивая поднос с выпивкой.

— Сюда пришла гостья, присутствие которой должно обрадовать вас.

— Кто? — в глазах Драко загорелся нетерпеливый огонь. Мысли тут же нарисовали образ непокорной гриффиндорки, окруженной злобными Пожирателями. О, с каким удовольствием он бы показал ей свою власть над всеми этими людьми!

— Я проведу вас к ней, — Протеус, заметив возбуждение юноши, коварно усмехнулся. Сомнений быть не могло: тот грезил о грязнокровной девчонке.

Забыв про то, что на этом приеме его сопровождает Паркинсон, Драко последовал за старшим Ноттом. Когда они подошли к другому концу зала, юноша заметил, что его дыхание почему-то сбилось. Но, сколько бы он не оглядывался, увидеть кудрявую макушку не удавалось. Он же не мог просто не заметить Грейнджер!

— Миссис Малфой! — окликнул Протеус женщину за спиной Драко, и юноша медленно повернулся. Перед ним, бледная и истощенная, и тем невероятно похожая на Пэнси, стояла Нарцисса. Траурное черное платье совсем не выделяло её из общей мрачной обстановки, и только покрасневшие от долгих рыданий глаза делали вид матери таким непривычным.

— Драко, — тусклым голосом произнесла она, и, не удержавшись, кинулась к нему, чтобы обнять. Когда теплые руки матери обвили его плечи, Малфой почувствовал спокойствие, но вместе с тем и смущение. В конце концов, он был не десятилетним мальчишкой, а…

— Я тоже рад тебя видеть, — сдержанно произнес он, осторожно отстраняясь от женщины. В её глазах тут же промелькнула тревога. — Как твое здоровье?

— Все в порядке, — лицо миссис Малфой приобрело ледяное выражение, и это насторожило Драко. — Мистер Нотт, я могу поговорить с сыном наедине?

— Можешь, — отрезал Малфой, недовольный тем, что она спрашивала разрешения не у него.

— Я оставлю вас, — тактично отозвался Протеус и исчез в толпе.

— Что ты хотела сказать? — Драко вскинул брови, но изобразить превосходство не вышло. Мать смотрела на него с укором.

— Зачем ты это сделал? — почти шепотом.

— Что именно? — разозлился юноша. Он ненавидел, когда говорили загадками.

— Поддался им.

Некоторое время Драко молчал, пристально смотря на мать. Она словно не понимала, что ему пришлось пережить. А, впрочем, чему было удивляться? Ведь все то время, пока он разбирался с семейными делами и слепо верил в искренность Грейнджер, Нарцисса умирала от тоски. Если бы Малфоя просто оставили в покое, он бы тоже занялся подобным, но Министерство и Пожиратели были сознательно против спокойствия. Драко же выбрал, как ему показалось, меньшее из зол.