Подвалы твоего сердца (СИ)

Гермиона покорно шла позади, напряженно смотря промеж лопаток впереди идущего. Она надеялась, что достаточно долгий взгляд сможет наконец уколоть Драко. Рассчитывать на внезапную перемену в его поведении было бы в высшей степени наивно, и ей оставалось лишь наблюдать и бросать колючие взгляды. Вокруг была тишина, и, если бы не вспышки волшебных искр за окнами, нельзя было бы догадаться, что в поместье продолжается праздник. Верхние этажи встречали идущих ледяным дыханием. Малфой молча пропустил Гермиону в комнату, и, оглянувшись по сторонам, вошел следом и захлопнул дверь.

— Не хочешь выпить? — глухо спросил он, направляясь к подоконнику. В комнате появился уже знакомый эльф, под страхом смерти которого Гермиона согласилась на еду. Шустро опустив поднос с причудливо изогнутой бутылкой и парой стаканов на стол, он тут же испарился, видимо, все еще живо представляя, что с ним может сделать гнев господина. Гермиона проводила домовика стыдливым взглядом, потому что все еще чувствовала себя виноватой. — Я должен извиниться, — Малфой расслабленно устроился на подоконнике и призвал бутылку. — Мне не стоило использовать такие методы… Сегодня утром. Но ты должна была поесть, — пожав плечами и чему-то усмехнувшись, он откупорил бутылку.

Гермиона поморщилась. Помимо всего остального её настораживало особое пристрастие Малфоя к алкоголю. Создавалось впечатление, что он изо всех сил пытался удержать себя в какой-то иллюзии. Реальность пугала Драко.

— Подойди, — щедро отхлебнув, он напряженно сжал зубы. Несколько секунд Гермиона не совершала и малейшего движения. Она казалась статуей, и Драко подумал, что платье совершенно портит её стройный силуэт. Определенно, медное освещение живого огня смотрелось бы на её коже куда лучше, чем дорогой шелк. — Я не хочу тебя заставлять.

Гермиона, сдвинув брови на переносице, поглубже вдохнула и шагнула вперед. Она ненавидела себя за подчинение и безмолвие.

— Умница, — его губы дрогнули в подобии улыбки. — Пойми наконец, что все кончено, — Драко провел ладонью по щеке и шее Гермионы, внимательно пронаблюдав за тем, как она прикрывает глаза, пытаясь отстраниться от происходящего. — Так что чем быстрее ты перестанешь сопротивляться, тем лучше.

Гермиона не сдержала усмешки и отшатнулась от прикосновений. Она не успела даже отвернуться, прежде чем её запястье грубо сжали прохладные пальцы. Твердое тело впечаталось в её, а в ноздри ударил запах алкоголя. Руки Драко бесцеремонно прошлись по спине и бедрам, пальцы впились в ягодицы, сминая легкий шелк. Гермиона возмущенно выдохнула и ударила туда, куда могла дотянуться рука. Малфой хмыкнул, почти не ощутив опустившихся на лопатки кулаков. Её попытки драться казались Драко очаровательными, он чувствовал, как раззадоривается кровь, отравленная алкоголем, а во рту пересыхает.

— Ты же хочешь меня, — зашептал он, прижавшись губами к уху. Мочки коснулся сначала язык, а потом и зубы. Гермиона сжала ткань рубашки и оттянула так, будто пыталась её порвать. Злость смешивалась с взволнованностью, которая появлялась каждый раз, когда Драко касался её. В последнее время чары все более жестко пресекали попытки Гермионы сопротивляться близости, и протест, вспыхивающий внутри, подавлялся мощными волнами желания. Она знала, что с течением времени действие чар будет увеличиваться, но даже не догадывалась, что сопротивляться им будет настолько сложно. Ненавидя Малфоя за его бестактность, упрямство и нежелание никого слушать, Гермиона не могла отрицать того, что его прикосновения приносят ей удовольствие в то время, когда она не пыталась противиться чарам. Магия окутывала её похотью и неистовым желанием прижаться к его обнаженной коже, губами очертить ключицы и спуститься ниже, к груди, а потом обозначить языком каждый контур рельефного живота. Раньше эти мысли приносили стыд, мучительное неудовлетворение и злость на себя, но теперь только воспаляли воображение и вытесняли все остальное из головы. Гермиона устала бороться. День и вечер были сложными морально, и создание иллюзии безразличия выжало из неё все силы. Закрывая глаза, она сказала себе, что просто передохнет пару минут, чтобы набраться сил и бороться дальше. Она не поднимала белый флаг, просто отступала, чтобы потом…

Гермиона закусила губу, едва горячие сухие губы устремились вниз по шее, а потом, резко изменив траекторию, поднялись к подбородку и остановились в сантиметрах от губ. Приоткрытый рот поглотил тяжелое дыхание Драко, и он осторожно коснулся её языка своим. Гермиона всхлипнула и невольно наклонила голову, чтобы получить спасительный глубокий поцелуй. Их губы очень быстро стали влажными и слегка припухли. Зубы терзали мягкую плоть, но никогда ещё боль не была столь желанной и правильной. Гермиона разжала пальцы и снова нанесла пару ударов по спине, повинуясь слабым стонам разума о том, что пора прекращать «передышку». Драко был слишком занят тем, что оглаживал ладонями талию и грудь, а потому даже не заметил жалких попыток сопротивления.