Подвалы твоего сердца (СИ)

— Вынужден отказаться, — резко ответил Малфой, недовольно переводя взгляд с Грейнджер на Теодора. С чего бы вдруг отпрыску того самого Нотта поддерживать его? По умозаключениям Драко, нынешний староста школы должен был ненавидеть Малфоев за то, что они подвели Темного Лорда, ведь Нотты всегда были фанатично преданы ему. Старший, по крайней мере, точно, и об этом говорило его долгосрочное заключение в Азкабане.

— Почему? — спокойно спросил Теодор, опережая возмущенный возглас Гермионы. Выдержав тяжелый взгляд Драко, юноша приподнял бровь, вопросительно качнув головой.

— Меня не интересует власть, — многозначно протянул Малфой, приподнимая уголки губ в ироничной усмешке. Он знал, что Нотт достаточно умен для того, чтобы понять истинный смысл этой фразы.

— Может, только потому, что теперь она вряд ли достанется так легко? — хмыкнул Теодор, прекрасно понимая, что Малфой иронизирует над занимаемым им положением.

Окружающие не замечали, но между юношами вспыхнул синим пламенем воздух. Ледяные взгляды чистокровных волшебников встретились в поединке. Оба юных наследника — едва заметно для остальных, но явно друг для друга — усмехались, хотя на самом деле чувствовали раздражение. Малфой был поражен смелостью Теодора, а Нотт, в свою очередь, чувствовал недоумение собеседника. Слишком давно Драко никто не давал отпор. Слизеринцы, сквернословящие в отсутствие бывшего Пожирателя, при нем боялись сказать лишнее слово даже о погоде, как будто на них была направлена палочка, заряженная «авадой». Теодор же мог говорить в лицо Малфою только то, что не постеснялся бы высказать и за спиной. Между слизеринцами существовала связь, которая витала сейчас где-то в стенах Азкабана. Отцы двух благородных семейств были заключены в сырых камерах по причине ошибки в идеалах, и их сыновья как никто другой страдали от этого.

Но у Драко не было сил и настроения спорить, и потому он, посмотрев в заинтересованные глаза Нотта еще несколько секунд, отмер, заставляя всех остальных вздрогнуть.

— Причины не важны, — резко выдохнул Малфой, опираясь ладонями на подлокотники и поднимаясь. — Важны только факты. И один из них заключается в том, что плевать я хотел на это собрание. Замещайте меня хоть горным троллем — мне все равно. Так что, Грейнджер, — он с приторной улыбкой обратился к гриффиндорке, до этого молча выслушивающей вряд ли понятный ей диалог двух слизеринцев, — будь умницей и сделай старостой кого-нибудь другого. А мне нужно идти.

Под общее молчание Драко вышел из-за стола и твердой походкой покинул небольшой зал, предназначенный для собраний. Еще несколько секунд среди собравшихся царила тишина, а потом кто-то из старост выплюнул: «Кретин». Зашуршали бумаги, ножки кресел с тяжелыми звуками заскребли по полу. Собрание было окончено.

— Предлагаю сделать старостой Пэнси Паркинсон, — равнодушно заметил Теодор, поворачиваясь к Гермионе. Рассеянно окинув его взглядом, девушка сделала неоднозначное движение головой, а потом вскочила с места. Нотт изумленно вскинул брови.

— Я поговорю с ним, — бросила Гермиона напоследок, хотя ей хотелось провалиться на месте. Она рассчитывала, что хотя бы в присутствии старост Малфой будет вести себя разумно, однако ошиблась. Видимо, его апатия была куда глубже, чем могла себе представить гриффиндорка, ведь, насколько она знала, раньше Драко Малфой никогда бы не упустил должность старосты, ни одним словом не пытаясь её удержать. Даже с таким потворничеством со стороны директора Малфой умудрился окончательно потерять доверие совета старост. Раньше его хотя бы уважали, а теперь только слепо боялись и тихо ненавидели.

Выслушивая сегодня просьбу директора о помощи Драко в его проблеме с лишением звания старосты, Гермиона понимала, что легко будет вряд ли, но вот того, что Малфой собственноручно будет вставлять себе палки в колеса, гриффиндорка не ожидала. Слизеринец умудрялся вредить не только всем вокруг, но и себе тоже.

Выбежав из зала собрания, Гермиона ринулась вниз по лестнице, надеясь, что Малфой не успел уйти слишком далеко. Нервно оглядываясь по сторонам, Гермиона заламывала костяшки пальцев и нервно кусала губы, понимая, что слизеринец снова смог ускользнуть. Иногда девушке казалось, что Малфой и правда может перевоплощаться в змею.

Остановившись посреди коридора и обреченно опустив руки, Гермиона протяжно выдохнула. Сердце стучало в висках, а мысли метались от одного предположения к другому. Куда мог пойти этот ненормальный? Перечислив возможные варианты, Гермиона поняла, что будет бегать по замку и окрестностям до вечера, если проверит все свои догадки.

Внезапно перед глазами застывшей в раздумьях гриффиндорки возник извивающийся луч света и, сначала немного задержавшись на месте, понесся вперед, освещая полутьму коридора. Луч исходил из завораживающе мерцающего камня в кольце.