Подвенечное платье

– Удивлены? Чем же? Мне кажется, что вам давно известно, кто именно является вашим отцом. А знает ли Петр Иванович о том, что вам все известно? Ну зачем, скажите на милость, зачем вам все эти секреты? Разве вы не видите, что из-за них всем вокруг становится только хуже? Почему вы не заявите о себе? Почему не попросите его признать вас публично?

Анфиса увидела, как Александр с силой сжал зубы, отчего желваки на его скулах ритмично задвигались. На мгновение девушке стало не по себе. Она уже ругала себя за эту вспышку, но понимала, что произнесенных слов назад не вернуть.

– Вы, Анфиса Алексеевна, суете свой нос в дела, не имеющие к вам ни малейшего отношения. Мне казалось, что вы выше этого. Должно быть, тогда, на вечере у Кайсаровых, вы старались показать себя в благоприятном свете. А сейчас я хорошо вижу, что для вас значение имеет лишь размер капитала и социальный статус. И это, ваше истинное лицо, мне отвратительно. Я запрещаю, слышите, запрещаю вам распускать какие-либо слухи о моем якобы родстве с Петром Ивановичем. Не знаю и не хочу знать, кто сообщил вам этот вздор, но если вы хоть кому-нибудь раскажете о своих подозрениях, я буду вынужден обвинить вас во лжи.

Голос управляющего звучал спокойно. Он совершенно его не повысил, но каждое слово, будто звон от удара молота по наковальне, звенело в ушах Анфисы. Александр был не просто в бешенстве, он был разочарован в ней, искренне и, кажется, уже бесповоротно. Было совершенно очевидно, что слова девушки до глубины души ранили его, и он не ожидал, что Анфиса так бесцеремонно вторгнется в вопросы, для него кране личные и болезненные.

Понимая, что доброе мнение Александра о ней утрачено безвозвратно, Анфиса все-таки спросила: – Кто? Кто была эта женщина?

Александр раздраженно провел рукой по волосам, больше всего ему хотелось закончить начатый гувернанткой разговор и никогда у нему не возвращаться:

– Это дама, которая подобно вам, решила, что имеет право вмешиваться в мои дела! Да, Анфиса, вы ошиблись, это была не Татьяна и тем более не Мария Васильевна… Как вам такое только могло прийти в голову? Очень вас прошу, прекращайте ваше нелепое расследование. Поверьте, от него, так же как и от тайн Еремеева, всем может стать только хуже.

С этими словами Александр одним лишь движением руки распахнул массивную дубовую дверь так, будто бы она была из фанеры, и придержал ее для Анфисы. Та молча вошла внутрь и начала подниматься по лестнице. На середине девушка было обернулась, но управляющий уже скрылся в своем кабинете.

Глава 9. Очередная ниточка

На следующий день после ночного разговора Александр уехал, и лишь спустя пару дней Анфиса узнала, что он отправился вслед за купцом инспектировать многочисленные склады торговых предприятий. Дни в доме стали походить один на другой. Анфиса в полной мере поняла, что такое хандра и одиночество. Гнев на управляющего сменился тоской, а уверенность в том, что она поступает правильно, уступила место сомнениям и даже угрызениям совести. Девушка действительно, как выразился управляющий, засунула свой нос в чужие дела, возомнив отчего-то, что ей непременно нужно во всем разобраться и все разузнать. Такое поведение крайне сложно было объяснить даже природным любопытством, и сейчас, вcпоминая как она срезала пуговицы с подвенечного платья из комнаты Тани, Анфиса не чувствовала ничего, кроме стыда и презрения к себе за этот поступок. Ее поведение шло вразрез со всеми известными ей правилами приличия, и теперь единственный человек, чьим мнением она по-настоящему дорожила, был в ней бесконечно разочарован.

Анфиса и сама была в себе разочарована.

Единственным радостным проблеском последовавших дней стало известие о помолвке Сонечки. Оказалось, что простуда няни не прошла бесследно, но вместо осложнений принесла девушке предложение руки и сердца от молодого, но подающего большие надежды аптекаря. Оказывается, что семья Сони много лет жила на одной улице с семьей провизора, и Соня со своим будущим женихом все детство вместе играла в салочки. Но потом отец юноши, владелец небольшой аптеки, на последние деньги отправил сына учиться, и только сейчас молодой человек, возмужав и набравшись опыта, вернулся в родной дом, чтобы продолжить дело отца. К нему-то и обратились заботливые родители Сони, когда у дочери начался тяжелый, грудной кашель. Молодой человек, увидев повзрослевшую и похорошевшую Соню, тут же вспомнил свою детскую влюбленность и уже через десять дней объявил, что будет засылать к ее родителям сватов. Собственно, прося у Анфисы платье для такого ответсвенного события, Соня и поделилась с подругой своим счастьем.