Подвенечное платье

Для Анфисы было очевидно, что многие из мучавших ее вопросов следует задать таинственной мадам де Ла Флер, а потому она решила при первой же возможности отправиться на поиски магического салона. Однако, сделать это удалось только спустя неделю. Няня Сонечка приболела, а потому к урокам Анфисы с сестрами Катей и Лизой добавились заботы о малолетнем Ванечке. Купец, обрадованный новостями о возобновлении поставок с предприятий Кайсарова, отправился объезжать свои склады, намереваясь доехать даже до Казани. Александр же все время пропадал в торговом доме, не возвращась домой более даже к обеду и ужину, а потому единственной компанией Анфисе на целую неделю стали дети.

Анфиса уверяла себя в том, что она даже рада отсутствию Александра. После их невразумительного разговора в коляске она не могла смотреть в глаза управляющему, не то что заговорить с ним. Анфиса была уверена, что выставила себя легкомысленной и до крайности наивной особой, способной увлечься молодым человеком из-за одного только танца и пары проходных комплиментов. И как бы ей не хотелось обсудить с управляющим полученное на вечере у Кайсаровых письмо, она смогла себя убедить, что делать это сейчас совсем необязательно.

Но вот, спустя неделю, Соня пошла на поправку, и Анфиса смогла наконец оставить детей с няней. Найти магический салон де Ла Флер оказалось совсем несложно – очередь из жаждущих внимания мадам начиналась от самого Невского проспекта! Выстроившись в линию стояли люди самого разного толка: от хорошо одетых господ до башмачников и уличных торговцев. Хотя последние, возможно, занимали место лишь только для того, чтобы потом продать его какому-нибудь городскому щеголю, ведь цены в заведении мадам были едва ли им по карману.

Пройдя вдоль длинной цепочки из людей, понимая, что времени на то, чтобы отстоять положенное у нее нет, Анфиса подошла ко входу, где грозного вида и размеров тетка внимательно следила, чтобы никто не посмел проскользнуть в дверь без очереди. Подле тетки прямо на мостовой стояла вывеска, где чудаковатым почерком с закорючками был расписан прейскурант специфических услуг. Среди прочего внимание Анфисы привлек раздел «Общение с усопшими», в который входило: передача радостного или скорбного сообщения на тот свет без получения обратного ответа; уточнение мнения усопшего по тому или иному вопросу; и самое инстересное и дорогое – трехминутный спиритический сеанс с усопшим, при наличии достоверного образа призываемого.

Одной из первых в очереди стояла щуплая девица лет семнадцати с массивным портретом какого-то усатого генерала в тяжелой резной раме. Девушка, вероятно, занимала место еще со вчерашнего дня, а потому смотрела на косящуюся на вход Анфису особенно неодобрительно. Не выдержав ее пристального взгляда, Анфиса спросила:

– Вы на спиритический сеанс? Неужели и вправду в это верите?

– А вы как будто бы нет? Раз сами сюда пришли, почитай, не за пряниками. Только без очереди никому ходу нет, ступайте в конец, барышня.

Анфиса с надеждой посмотрела на стоящую в дверях гром-бабу, но и та лишь молча указала гувернантке в конец длинной линии из людей. Смотря попеременно то на девицу, то на охранницу, Анфиса не заметила, что за трехстворчатым окном магического салона началось какое-то шевеление. Столетнего вида старушка, спина которой была согнута так, будто бы на горбу у нее стоял пудовый короб, едва перебирая ногами подошла к подоконнику и уставилась на гувернантку через стекло. Черный чепец мадам был глубоко натянут на лоб, а из-под чепца во все стороны торчали жесткие, черные волосы. Всем видом пожилая женщина более всего напоминала большую взлохмаченную ворону. Образ этот только усиливался от того, что нос старушки украшало пенсне то ли с темно-синими, то ли с темно-зелеными, то ли просто с черными стеклами.

Добравшись до окна, мадам трясущейся рукой постучала по стеклу, привлекая к себе внимание людей, стоящих на улице. Анфиса, заметив старуху, моментально вздрогнула от испуга всем телом. Несмотря на дневной свет, темная фигура в окне могла вселить ужас в кого угодно. Мадам тем временем указала трясущимся от тремора пальцем на Анфису, после чего описала рукой круг над головой и печально закачала головой.

Девица с портретом, на которую поведение мадам произвело впечатление не меньшее, чем на Анфису, тут же принялась креститься, отчего чуть не выронила свою тяжелую ношу:

– Господи Иесуси, спаси и сохрани! Венец на вас, барышня. Горе-то какое! У меня на той неделе соседка к мадам ходила, замуж собиралась, на судьбу хотела карты расскинуть… А мадам возьми и скажи, что на ней венец безбрачия, третьего дня прямо в подвенечном платье схоронили!