Подвенечное платье

я бы никогда не решилась писать к вам, если бы не отчаяние, в котором я сейчас нахожусь. Взываю к вашему сердцу, которое, как я надеюсь, еще бьется в груди. Петр Иванович задумал страшное, и после моей смерти только вы сможете его остановить.

Как вы знаете, Сашеньку он официально так и не признал, хотя видит бог, я молила его это сделать! И нашу с ним старшую дочь никак не желает считать своей, но в этом уже моя вина…

Видите ли, я узнала о вас с Петром Ивановичем в день, когда хотела рассказать ему о том, что жду ребенка. Расстроенная тем, что вы, а не я стали матерью его первенца, я решилась на опрометчевый поступок – согласилась ехать к родителям в сопровождении нашего соседа, гвардии-лейтинанта Ивлева, не дожидаясь мужа. По пути мы попали в грозу, передняя ось кареты переломилась и нам пришлось ночевать в сторожке. Добраться до родительского дома я смогла лишь утром следующего дня, где меня уже ждал разгневанный супруг. Как вы понимаете, поверить в то, что спустя положенный срок я родила дочь от мужа, а не от Ивлева, за год до этого просившего моей руки, не смог ни Петр Иванович, ни даже мои собственные родители.

Двенадцать лет я пыталась оправдаться перед мужем и заставить его поверить, что Таня его родная дочь, но не смогла. Терзаемый чувством вины перед Сашенькой и, видя как ладят между собою наши дети, Петр Иванович все чаще задумывается о том, как славно было бы выдать Таню за Сашеньку замуж и тем самым дать ему путь в жизни. Молю вас, если он не откажется от этой задумки после моей смерти, воспрепятсвуйте сему кровосмесительному браку! Я чувствую, знаю, что мне осталось недолго. Прошу, не дайте беде случиться!».

Глава 8. Таинственная мадам де Ла Флер

Сказать, что полученное на ужине у Кайсаровых послание взволновало Анфису, было ничего не сказать.

В том, что в письме говорилась правда, и Еремеев действительно приходился Александру родным отцом, у самой Анфисы не было ни малейшего сомнения. Любому человеку, не обделенному зрением, было бы достаточно одного взгляда на мужчин, чтобы заподозрить родство между ними. Причины, по которым Еремеев проявлял такое участие к судьбе Александра и почему стремился устроить его будущее, прояснились.

Однако, как же гадалка с Итальянской могла узнать о тайне рождения Александра и почему пожелала передать письмо именно Анфисе? А также знает ли сам Александр о том, что является сыном Еремеева и, быть может, все это время был влюблен в свою единокровную сестру!?

Вопросы множились в голове Анфисы с невероятной скоростью. И, пожалуй, единственное, что девушка теперь знала наверняка, было то, что она уже не сможет отказаться от своего расследования. По какой-то неведомой причине Анфиса испытывала острую необходимость разобраться в исчезновении Татьяны. А заодно и пролить свет на обстоятельства смерти Еремеевой, которые выглядели все более и более загадочными в свете последних событий. Ведь покойная, судя по письму, предчувствовала скорую гибель и сожалела, что уже ничем не сможет помочь дочери.