Подвиг

— Даже и во Францiи … Оставимъ этотъ разговоръ. Здсь не мсто объ этомъ говорить. Все это пустяки. Я сказалъ это, чтобы васъ подразнить. Все же это ерунда. Глупости. Тмъ боле, что «Немезида», на которой хали участники этого кинематографическаго или политическаго общества, какъ мы знаемъ, погибла.

— Тетя не вритъ, что она погибла. И Лидiя Петровна Парчевская тоже …

— Парчевская … Парчевская, — повторилъ въ какомъ-то раздумьи Жанъ. — Я что-то слыхалъ эту фамилiю. Вы не можете мн узнать, гд живетъ госпожа Парчевская?

— Я знаю. Она живетъ тамъ же, гд и мы. Я къ ней носила отъ тети книги.

— Ахъ, мн точнаго адреса и не надо. Я ее разыщу и такъ. А … скажите?.. Вы не слыхали про Пиксанова?

— Дядя что-то говорилъ … И Ферфаксовъ говорилъ … Онъ живетъ далеко, въ деревн.

— А вы не знаете, именно гд?

— Нтъ, — сухо сказала Леночка. «Если такъ будутъ выспрашивать у меня тайны, такъ что же я на нихъ заработаю? Этотъ Жанъ никогда даже какимъ-нибудь персикомъ не угоститъ, а все выспрашиваетъ».

Она ршила ничего не говорить больше Жану.

Жанъ, какъ бы самъ съ собою разговаривая илй обращаясь къ безмолвной все это время Софи, сказалъ:

— Я слыхалъ про какое-то таинственное радiо … Мн говорили о немъ знакомые французы спецiалисты.

Жанъ всталъ первый. Счета были уплачены. Каждый платилъ за себя. По товарищески. Они вышли. Жанъ подозвалъ такси и, простившись съ Софи и Леночкой, помчался вверхъ по переулку.

— Пойдемъ на метро, — сказала Софи.

— Нтъ, — возьми такси. демъ домой. Я не хорошо себя чувствую. Мн страшно.

Леночка дрожала внутреннею дрожью и была, какъ въ лихорадк. Она вдругъ поняла, что Сорбонна, этотъ прокуренный ресторанъ, весь Парижъ, Жанъ, все это вздоръ, мифъ, сонное виднiе, призракъ, все это только кажется. Ничего этого нтъ. Она «совтская» и здсь она такъ же окружена, какъ въ совтской республик сыскомъ и шпiонажемъ. Здсь ее такъ же могутъ запросто «угробить», какъ угробили ее мать.

— Кто этотъ Жанъ? — спросила Леночка.

— Кто?.. Очень хорошiй человкъ.

— Но гд онъ служитъ?.. Гд?.. Скажи мн …

— Ахъ … Ну, какая ты глупая. Но почемъ я знаю? Онъ хорошо зарабатываетъ. Ты видала какiе у него галстуки?.. И какая брошь!

— Да … Но откуда, откуда все это? — съ тоскою проговорила Леночка. — Скоре возьми такси.

— L'ame slave, — снисходительно сказала Софи. — Только ты платишь.

Она подозвала такси.

XVII

Почти каждый день, вечеромъ, Лидiя Петровна приходила къ Нордековой. Он брали свои чашки съ чаемъ и по куску хлба и уходили въ комнату Ольги Сергевны. У нихъ были «секреты». Напрасная уловка. Мамочка ядовито улыбалась, длала незамтный знакъ Леночк и об неслышно придвигали стулья ближе къ двери и прислушивались. Когда разговоры за дверью смолкали, он начинали гремть посудой.

Сначала говорила Лидiя Петровна и такъ тихо, что даже и черезъ картонную дверь ничего не было слышно. Потомъ шуршали разворачиваемыя газеты, принесенныя Парчевской, и Лидiя Петровна говорила:

— Я не знаю, почему въ нашихъ парижскихъ газетахъ ничего этого не пишутъ.

Ольга Сергевна отвчала чуть слышнымъ шопотомъ:

— Я справлялась у нашего милаго прокурора. Онъ говоритъ, что все это нуждается въ тщательной проврк. Были случаи, что сами большевики нарочно пускали такiе слухи о возстанiяхъ, чтобы потомъ опровергнуть ихъ и, вызвавъ въ эмиграцiи сначала надежды, потомъ вызвать депрессiю.

— Да, конечно, отъ нихъ можно всего ожидать. Дьяволы какiе-то, — тихо сказала Лидiя Петровна. — Но вотъ видите, въ Блградской газет опять пишутъ. Раньше было радiо «имени генерала Кутепова» и это радiо три раза въ недлю говорило самыя контръ-революцiонныя рчи. Потомъ оно замолкло. А теперь вотъ уже болыие мсяца немолчно звучитъ совсмъ непонятное радiо. Играетъ оркестръ «Боже царя храни» и поетъ прекрасный хоръ. Можете себ представить, какое это должно тамъ производить впечатлнiе? И кто-то прекрасно разъясняетъ всю политику большевиковъ. Вы помните, милая, какъ намъ Амарантовъ говорилъ, что главное вниманiе у нихъ обращено на отчетливое исполненiе гимна и какъ-то особенно ставили инструменты, чтобы по радiо можно было передавать.

— Вы думаете?..

— Кто знаетъ.

Об замолчали. Леночка и мамочка перетирали посуду.

— Какъ он долго возятся съ посудой, — сказала Ольга Сергевна съ досадой.

— Хотите, я пойду помогу имъ.

— Ахъ, что вы, милая.

— Сегодня я получила черезъ наше полковое объединенiе Дальне-восточную газету. Тамъ еще боле поразительныя вещи пишутъ. Помните, въ Кубанской Области было возстанiе и усмиряли его воздушнымъ флотомъ. Такъ вотъ пишутъ, будто вс т летчики, которые сбрасывали бомбы въ возставшiя станицы, были найдены въ своихъ постеляхъ мертвыми и врачи совтскiе не могли опредлить, отъ чего послдовала смерть. И такая же участь постигла и тхъ летчиковъ, что усмиряли возстанiе въ Туркестан. Странно.

— Да, очень странно. А что пишутъ по этому поводу въ Блградской газет?

— Будто еще какiя-то странныя явленiя происходятъ съ милицейскими, усмиряющими уличные безпорядки. Ихъ вдругъ одолваютъ слезы.