Подвиг

Совсмъ измнилась посл этого дня жизнь Ранцева. Онъ забылъ, что ему подъ пятьдесятъ. Никогда, даже въ школ, онъ не былъ такъ занятъ. Все свое горе, всю сердечную тоску онъ забылъ. Тло съ его потребностями не существовало. Онъ понялъ-для кого онъ работалъ… Для Россiи!.. И по мр того, какъ онъ знакомился съ размахомъ организацiи, созданной капитаномъ Немо — онъ врилъ въ успхъ. Это было настоящее. Организацiя, какъ какой то микроорганизмъ почковалась или какъ растенiе расло не по днямъ, а по часамъ и захватывало все больше и больше людей:

Ранцевъ вставалъ въ пять часовъ утра.

Въ окно на третьемъ этаж особняка капитана Немо мутное глядло небо. По ту сторону улицы высилась срая громада дома со слпыми, заставленными ставнями окнами и съ крутою крышею. Чуть слышно съ перерывами гудлъ просыпающiйся Парижъ.

Лакей приносилъ чай, хлбъ и масло. Безъ четверти въ шесть, громадный Рольсъ Ройсъ уже мчалъ его и капитана Немо по спящимъ улицамъ Парижа.

Они хали на Ile St Louis, гд въ подвал, у самой набережной Сены, работалъ «интендантъ» полковникъ Дрiянскiй. Въ просторномъ, ярко освщенномъ электричествомъ помщенiи, на длинныхъ столахъ человкъ двадцать рабочихъ разбирали, чистили, сшивали, чинили и штопали наваленное передъ ними платье и тряпье. Душный запахъ старой одежды стоялъ въ подвал.

Дорогой капитанъ Немо расказалъ Ранцеву; что Дрiянскiй работаетъ у него уже больше трехъ лтъ, что имъ основаны конторы «Кортинена, Симелiуса и K°«въ Выборг, «Ермилова съ сыновьями» въ Нарв, Ухналева въ Блосток и графа О'Рурка въ Кишинев. Эти конторы скупаютъ у переходящихъ законно и

незаконно изъ С.С.С.Р. людей «совтское» платье и вс мелочи ихъ «потусторонняго» быта, паспорта, документы, форменную одежду бглыхъ красноармейцевъ и чекистовъ и при соотвтствующихъ описяхъ отправляютъ Дрiянскому на Ile St Louis, гд все это сортируется и приводится въ порядокъ. Все, значитъ, это было нужно. Для фильмы?… Все это распредлялось по районамъ, откуда что было получено и съ соотвтствующими описанiями отправлялось по Сен на баржахъ къ морю. По каждому району у Дрiянскаго были свои спецiалисты. Такъ казачiй есаулъ Востротинъ вдалъ вещами, поступавшими съ юга, а бывшiй прокуроръ С.-Петербургскаго суда Демчинскiй вещами, приходивши съ свера.

Дрiянскiй встртилъ капитана Немо въ дверяхъ подвала.

— Ну какъ? — спросилъ Немо.

— Какъ видите, кипитъ. Гаврила Михалычъ похвастайтесь вашими наблюденiями.

Высокiй, очень худой отъ долгаго недоданiя и непосильной работы немолодой есаулъ Востротинъ пододвинулъ корзину, которую онъ укладывалъ, къ Немо и сказалъ:

— Вотъ, извольте видть, Ричардъ Васильевичъ, на Дону шаравары съ лампасами носятъ. Фуражка красноармейца, пиджакъ сквернаго матерiала, а шаравары съ алымъ лампасомъ. Выходитъ, живъ еще Донъ. He забылъ ддовскихъ завтовъ. Головка гнiетъ, а корни, видать, еще цлы. Только бы добраться…

Востротинъ вынулъ изъ корзины и любовно встряхнулъ шаравары съ лампасами.

— Графъ О'Руркъ пишетъ, черезъ Братство Русской Правды получены изъ Нижне-Чирской станицы.

Онъ отставилъ корзину и поставилъ на ея мсто картонку.

— А на Кубани, Ричардъ Васильевичъ, черкеску совсмъ забросили. На рубашку въ род, какъ бы толстовку, гозыри нашиваютъ. Ичиговъ и за большiя деньги не достанете… Врно и лезгинки больше не пляшутъ, а какой нибудь «товарищескiй» фоксъ тротъ танцуютъ… Такъ это интересно. Роешься въ тамошнемъ плать, по ржавымъ карманамъ шаришь и отъ этой, простите, вонючей прли, точно духъ родной идетъ. Прямо жаль и въ дезинфекцiю сдавать… А пуговицъ стало совсмъ мало. Рдкая одежонка съ полнымъ комплектомъ… A блье!.. При Государяхъ и нищiе такимъ бы погнушались… Въ ночлежк и то засмяли бы…

Въ разговоръ ввязался Демчинскiй.

— Я разбираю, Ричардъ Васильевичъ, платья изъ Ленинграда. И, знаете, какiя мысли! Конечно, сословiя и классы тамъ уничтожены, нтъ ни богатыхъ, ни бдныхъ. Общее такъ сказать, поравненiе, а посмотрите ка…

Онъ досталъ изъ картонки черную рубашку.

— Посмотрите на эту толстовку. Англiйское, или, какъ у насъ въ былое время прикащики говорили — аглицкое сукно… Штаны какiе!.. Башмаки американскiе… Это жъ прямо — буржуй!.. Снято братчиками съ убитаго комиссара… А вотъ это… Бож-же мой!.. Какiя заплаты, какая штопка!.. Срыми нитками по коричневому сукну. Штаны — бахрома чуть не отъ колнъ начинается. Башмаковъ признакъ одинъ. Босыми пятками человкъ по снгу шелъ. Куплено у профессора Оглоблина… Помните: — отъ «нихъ» перебжалъ въ Терiокахъ. Нтъ, знаете, классы остались н никакого поравненiя не произошло.

Капитанъ Немо переговорилъ съ Дрiянскимъ о срокахъ послдней отправки въ портъ и, простившись съ рабочими, похалъ дальше.

Мощная машина мчала ихъ по пробуждающемуся Парижу, мимо озареннаго весеннимъ солнцемъ собора Нотръ Дамъ, съхала на лвый берегъ Сены, углубилась въ самую глушь пятнадцатаго Парижскаго округа и, наконецъ, остановилась въ маленькой тихой уличк. Кругомъ были гаражи. Они стояли съ открытыми воротами, уже пустые: шофферы такси вс выхали на работу. Срые высокiе дома, населенные бднотою были мрачны и унылы.