Подвиг

— Мн пришлось васъ всхъ обмануть… — сказалъ посл долгаго молчанiя капитанъ Немо. — Кинематографическое общество «Атлантида»… Зачмъ это?… Отчего такое святое, чистое и прямое дло, какъ спасенiе Россiи… всего мiра отъ коммунистовъ, начинать съ обмана?… А, какъ же, господа, было поступить иначе? Ни средствъ, ни времени, ни людей, ни знанiй не хватило бы, чтобы все создавать самому. Нужны заводы, фабрики, нужна вся эта безумная техника современнаго мiра, чтобы все приготовить скоро, дешево и хорошо. Готовить для Россiи оружiе, оборудовать совсмъ особенную химическую лабораторiю, строить радiоаппараты, заказывать части аэроплановъ, наконецъ, собрать цлую роту молодыхъ людей и обучать ихъ военному строю, да кто же и гд это позволитъ? При теперешнемъ то сыск, при теперешней то жажд обо всемъ, мало-мальски пахнущемъ войною, доносить по начальству — мигомъ все отобрали бы, выслали бы, а то и арестовали бы… Но все это — для развлеченiя толпы… Совсмъ другое дло… Разв не замтили вы, что кинематографъ, футъболъ, матчи боксеровъ, все, что собираетъ большiя, ревущiя отъ восторга толпы, пользуется совсмъ особыми правами. Имъ подчинены дипломаты, ихъ слушаютъ парламенты и въ палат депутатовъ къ нимъ особенно внимательны… Сколько вещей, морально совсмъ недопустимыхъ, показываютъ въ кинематограф, боксерскiе поединки обратились въ гладiаторскiя игры, гд часто смерть ожидаетъ одного изъ борющихся. Но это все позволено, ибо — для толпы — этого подлиннаго тирана современнаго мiра… Толпа, а она везд, на заводахъ, въ таможняхъ, на верфяхъ, — толпа привтствовала мысль какого то анонимнаго общества «Атлантида» поставить нчто совсмъ изъ ряда вонъ выходящее, нчто потрясающее, и она одобрила и покупку парохода, оборудованнаго, какъ крейсеръ и даже его вооруженiе. Для кинематографа!!.. А скажи я, что это нужно, чтобы какая нибудь совтская лодка, пронюхавъ о нашемъ путешествiи, не настигла насъ въ дорог, - и сейчасъ же пошли бы запросы въ палат, разговоры объ интервенцiи и вмшательств во внутреннiя дла дружественнаго государства!

— Но неужели никто такъ таки и не догадался и не заподозрилъ? — несмло спросилъ Парчевскiй.

Капитанъ Немо такъ себя поставилъ, что, казалось, нельзя было ему задавать вопросовъ. И, если бы капитанъ Немо совсмъ не отвтилъ на вопросъ, никому и въ голову не пришло бы обижаться.

Но капитанъ Немо отвтилъ съ полною готовностью и очень любезно.

— Конечно, не только догадывались, но и прямо знали, для чего это длается. Заказать десятки тысячъ ружей и тысячи пулеметовъ… не для кинематографа же

это было нужно?… Такъ же какъ и миллiоны патроновъ. Знали, и потому на верхахъ, гд отлично понимаютъ весь роковой вредъ коммунистовъ намъ всячески помогали… Они вдь связаны толпою, и они привтствовали, что мы замаскировали себя отъ толпы обществомъ «Атлантида».

— Почему вы, господинъ капитанъ, не сказали намъ этого сразу? Какъ намъ все было бы легче. Хотя бы нкоторымъ, довреннымъ… И безъ того догадывающимся, — сказалъ генералъ Чекомасовъ.

— Какъ могъ я сказать объ этомъ въ Париж?… У каждаго есть родные, близкiе, знакомые… Наконецъ, въ порядк своей дисциплины, многiе проболтали бы о моей тайн. И она стала бы достоянiемъ толпы. Появились бы вездсущiе газетные репортеры, и все дло было бы сорвано, еще не начавшись. Сколько было тому примровъ! Вспомните, какъ мы ни береглись, а какая то анкета была… Кому то, и блому притомъ, было нужно знать, что же это за кинематографическая съемка, о которой въ кинематографическомъ мiр какъ разъ и не говорятъ… Врьте мн, господа, пока эмиграцiя не научится молчать, какъ умютъ молчать въ совтской республик, иначе поступать нельзя.

Казалось, капитанъ Немо кончилъ. Онъ сдлалъ движенiе, опять нчто въ род поклона, чтобы уходить, но тутъ осмлвшiй Нордековъ задалъ ему волновавшiй его вопросъ.

— Намъ все-таки неясно… Повидимому, вы предполагаете вести войну съ большевиками совсмъ особеннымъ образомъ: — пропагандой, газами, аэропланами, словомъ какъ то по новому… Такъ для чего же вамъ понадобилась старая муштровка, повороты, ружейные прiемы, маршировка подъ барабанъ, наконецъ, наша однообразная одежда, форма, такъ сказать, эти сабли? — Нордековъ не безъ тщеславнаго удовольствiя прикоснулся къ блестящимъ ножнамъ висвшей у него на боку сабли.

Немо укоризненно покачалъ головой. Точно говорилъ онъ: — «какъ же вы позабыли, что это азбука военнаго дла».