Подвиг

Субботинъ поклонился слушателямъ. Его урокъ кончался. Ранцевъ, присутствовавшiй на занятiяхъ, знакомъ показалъ, чтобы не расходились и сказалъ:

— Особенно эти мщанство и пошлость сказались въ красной армiи. Совтское Правительство употребляетъ вс усилiя, чтобы создать боеспособную армiю. Оно тратитъ на нее большiя деньги, оно ее старается кормить и одвать и, тмъ не мене, къ тринадцатому году существованiя красной армiи она представляетъ изъ себя и по вншнему виду и по внутреннему своему содержанiю то, чмъ была наша армiя во времена Временнаго Правительства. Красная армiя можетъ дать Калущъ, но за нимъ неизбжно послдуетъ — Тарнополь… Красные командиры не гордятся, но тяготятся службой. Нашъ офицеръ сживался съ полкомъ цлымъ рядомъ предковъ, служившихъ въ этомъ полку. Онъ любилъ свой полкъ, гордился имъ. Онъ любилъ и дорожилъ полковымъ мундиромъ, берегъ и цнилъ носимое имъ оружiе… Ничего этого нтъ въ сред краснаго команднаго состава. Это не офицеры, это чиновники, ненавидящiе службу, отбывающiе въ ней номеръ. Красная армiя съ полками безъ традицiй прошлаго, со скучнымъ и позорнымъ настоящимъ и безъ всякаго будущаго — мертвый организмъ. Въ ней каждый понимаетъ, что коммунизмъ умретъ и съ нимъ умретъ и его красная армiя. Вамъ, господа, придется на ея мст создавать новую Россiйскую Имперскую Армiю на началахъ вры въ Бога, врности присяг будущему Государю и доблестнаго, рыцарскаго служенiя Родин. Готовьтесь къ этому.

— Насъ для этого слишкомъ мало, — съ мста сказалъ Парчевскiй.

— За вами вся Россiя… Въ нужную минуту къ вамъ явится на помощь Русскiй Обще-Воинскiй Союзъ и пополнитъ ваши ряды знающими, доблестными и опытными офицерами. Онъ явится къ вамъ готовыми полковыми ячейками, сквозь труды и лишенiя эмигрантской жизни пронесшими непоколебимую врность знаменнымъ лозунгамъ и горячую жертвенную любрвь къ родному полку.

Глубокою, страстною врою дышали слова Ранцева. Они вливали бодрость въ сердца офицеровъ. Посл его словъ легче дышалось. Забылись тяжелые труды въ непривычномъ климат, забылась тоска по покинутымъ семьямъ. Готовились къ подвигу и врили, что подвигъ этотъ будетъ ненапрасенъ.

Занятiя шли по своему росписанiю и, независимо отъ него, дни и ночи непрерывно въ аэропланныхъ ангарахъ стучали по металлу молотки, клещи стягивали гайками винты. Подъ руководствомъ инженеровъ шла сборка аэропланныхъ частей.

И не прошло и мсяца такой напряженнйшей работы, какъ то одинъ, то другой серебряный лебедь, красавецъ аэропланъ, выбгалъ изъ ангара, становился на отмченную точку и вдругъ безъ шума и безъ разбга, точно подхваченный какою то невидимою силою взмывалъ кверху и исчезалъ въ голубой выси.

Возвращавшiеся съ пробныхъ полетовъ авiаторы были въ восторг отъ аппаратовъ Аранова. Самъ Арановъ всегда стоялъ и ожидалъ замчанiй о полет. Взволнованный, возбужденный совершеннымъ полетомъ летчикъ шелъ къ нему съ докладомъ.

— Какая удивительная машина, Михаилъ Михайловичъ, — уже издали говорилъ летчикъ. — Я совершенно забывалъ, что я лечу на аэроплан. Просто парилъ орломъ въ воздух. Останавливался, прибавлялъ и убавлялъ скорость. Какъ нкiй духъ неслышно носился надъ океаномъ. Мой аппаратъ высоты показывалъ шесть тысячъ метровъ, а я и не замчалъ этого въ своей кабин. Вы думаете, я могу завтра подняться выше?…

Арановъ стальными глазами вглядывался въ глаза летчика и какъ всегда долго не отвчалъ.

— Да, конечно, — наконецъ, говорилъ онъ и шелъ навстрчу слдующему летчику, безшумно спускавшемуся на указанное ему мсто.

Мишель Строговъ наблюдалъ все это. Онъ обладалъ теперь въ полной мр тайной и онъ понималъ, какихъ денегъ стоила эта тайна. Дйствительно — миллiонъ!.. Но использовать ее, пока онъ находится на этомъ проклятомъ острову онъ никакъ не могъ. Все сильне и ярче накипала въ немъ злоба противъ Ранцева, отставившаго его отъ полета и жажда мести во что бы то ни стало стала главною его мыслью. Изъ далекихъ воспоминанiй дтства выплыли времена, проведенныя имъ въ комсомол и уроки тамъ полученные. Разлагать и уничтожать всякое дло, всякое начинанiе… Сять смуту среди участниковъ… Подрывать доврiе къ начальникамъ — вотъ та работа, какая указывалась въ такихъ длахъ. Мишель Строговъ искалъ случая, чтобы взорвать работу Ранцева и уничтожить доврiе къ нему офицеровъ и солдатъ отряда капитано Немо. Изъ своего коммунистическаго прошлаго онъ усвоилъ, что въ такихъ случаяхъ надо найти слабое мсто у противника и no нему и ударить какъ и чмъ угодно, хотя бы ложью и клеветой. И Мишель Строговъ нашелъ такое мсто.

VIII