Подвиг доктора Бушуева

Однажды к Фёдору Ивановичу подошёл старик Игнатов — бывший больничный истопник. Этот Игнатов когда-то доставлял доктору Бушуеву немало хлопот. Старик любил выпить, и, бывало, частенько по ночам на квартиру к Фёдору Ивановичу звонили сёстры — дескать, безобразие, Игнатов заморозил всех, в палатах страшный холод. И Фёдор Иванович, мрачный, как туча, шёл в больницу, спускался в подвал котельной и там находил Игнатова. Положив лохматую голову на полено, истопник обычно был объят безмятежным сном. На волосатом лице его блуждала блаженная улыбка, а мокрые губы шептали что-то. Доктор сердитым окриком будил Игнатова. Тот мгновенно просыпался, и в его серых затуманенных глазах можно было прочесть невинное недоумение.

— Как? Опять потухло? Ах ты, ядрёна корень… Сичас, сичас растоплю, сичас отогреются, — торопливо говорил старик и начинал самоотверженно орудовать шуровкой.

Фёдор Иванович не раз давал себе слово уволить истопника из больницы, но те же сестры, которые по ночам жаловались на Игнатова, днём сами же бежали к Фёдору Ивановичу и просили оставить старика, убеждая, что он больше не будет…

Старик Игнатов был мастером на все руки: и плотник, и столяр, и стекольщик, и печник, понимал он и в слесарном деле, мог полы покрасить и даже отремонтировать автоклав. Чуть только где что разладилось, задымило, сестры бежали не к главврачу, а звали Игнатова.

— Ишь, ядрёна корень, сичас мы его подладим, подправим, как новый будет, — говаривал старик, принимаясь за дело.

Особенно любил Игнатов откликаться на приглашение аптеки. Если там, например, выходил из строя куб для перегонки воды, Игнатов чувствовал себя именинником и долго копался в аптеке, зная, что добрая заведующая непременно угостит его спиртиком. Если же в аптеке долго не случалось поломок, Игнатов сам шёл туда без приглашения и, конечно, находил себе работу, надеясь на вознаграждение…

И вот теперь он стоял перед Фёдором Ивановичем.

— Примете? — тихо спросил Игнатов.

— Да, да приму, — так же тихо ответил доктор.

А вскоре с топором в руках Игнатов уже расхаживал по бараку. На следующий день он приволок ящик с осколками стекла и стал стеклить окна. В другой раз он появился со столярными инструментами, долго ходил вокруг барака, что-то шепча себе под нос, а потом без спроса разобрал ближний дощатый сарайчик и стал усердно строгать доски.

Фёдор Иванович не спрашивал, что задумал мастеровой старик, и тот удивил хирурга.

— Вот, пожалуйста, столик вам для операций, — сказал Игнатов.

— Спасибо, — от всего сердца поблагодарил доктор Бушуев, крепко пожимая стариковскую, ещё сильную руку.

В бараке Фёдор Иванович торопил Майю с её помощницами. Им овладело какое-то нетерпение — хотелось поскорее надеть белый халат и начать приём больных. Тот день, когда он войдёт в кабинет и скажет Майе: «Приглашай больного», — представлялся, ему особенным праздничным днём. Фёдор Иванович даже чувствовал в душе какую-то смутную тревогу, как будто готовился к первому в своей жизни врачебному приёму.

И вот сегодня, чисто выбритый, в белом чуть подсиненном халате, в белой шапочке, он стоял посреди небольшой комнатки — кабинета. И пусть в этом «кабинете» обстановка была бедной, почти нищенской — стол, две табуретки да застланная простыней дощатая кушетка, — всё равно Фёдор Иванович радовался, потому что начинал работать в больнице.

— Майя, приглашай, — взволнованно сказал он. Голос звучал так, будто Фёдор Иванович готовился свершить великое таинство.

Впрочем, разве приём врача не похож на таинство? Человек на приёме вверяет врачу свою боль, свои страдания, человек может что-то скрыть даже от самого близкого друга, а врачу расскажет всё.

Прежде на амбулаторных приёмах доктор Бушуев чувствовал себя властелином положения. В самом деле, он держал в руках богатый арсенал средств борьбы за здоровье человека. В его распоряжении когда-то была отличная городская больница с лабораториями, с лечебными кабинетами, он мог обратиться за советом к любому медицинскому светиле страны, он был хозяином целительных курортов Советского Союза. Тогда он как-то не задумывался над тем, что несметно богат в выборе лечебных средств. Всё это само собой разумелось, всё это было близко и доступно…

А теперь? Он и теперь всей душой старался помочь больным людям, но как не похожи были нынешние врачебные приёмы на те прежние в городской поликлинике!

Однажды пришла на приём пожилая женщина. Фёдор Иванович по привычке внимательно осмотрел её.

«Нужно сделать анализ крови, нужна рентгеноскопия», — подумал он. А где всё это сделать? Нужно посоветовать больной строго соблюдать диету, а выполним ли его совет? И врач Бушуев остро, до боли понял, чего лишила его война, оккупация…

— Потерпите, Анастасия Андреевна, придёт другое время, и мы с вами займемся лечением по-настоящему, — сказал он.

— Спасибо, Фёдор Иванович, на добром слове, — ответила она и грустно улыбнулась, продолжая: — Я-то понимаю, всё понимаю, спасибо за утешение. — Женщина развернула узелок и положила на стол краюшку хлеба. — Вот вам за ваши добрые, слова.