Подводный разведчик

А Сережка подошел ко мне, тронул меня за руку и печально так говорит:

— Дяденька, там во второй каюте гармошка губная осталась, может, достанете?

— Твоя? — спрашиваю.

— Моя, — говорит. — Я боюсь, что она размокнет и играть не будет.

А сам чуть не плачет.

— Там размокать нечему. Ладно, вот полезу обследование делать, попробую твою гармошку достать.

— Ой, дяденька, я вам все время играть буду, только достаньте!

— Достану, — говорю, — не печалься, раз сказал, значит сделаю.

Парнишка повеселел, голубые глаза у него загорелись, щеки зарумянились. «Видно, думаю, музыку очень любит». Ну ладно. Расспросили мы, где лежит пароход, установили выше его свой катер, и я стал собираться в воду. Помогают мне старый водолаз Матвеич и молодой водолаз Иван Коляда. Закрепляет Матвеич на моей ноге тридцатифунтовый ботинок и говорит:

— Главное — не отпускайся от парохода. Течение сумасшедшее, отпустишься, — пиши пропал. Воздуху старайся держать как можно меньше да к палубе поплотнее припадай. Хоронись за каждую малость, а то плохо будет. С такой силой можно бороться только хитростью.

— Хорошо, — говорю, — Матвеич, учту.

Закрепили мне ботинки, пояс с ножом опоясали, надели на меня сигнальный конец, медную манишку и повесили на плечи трехпудовые грузы.

— Ой, ты! — дружно отзываются ребята. — Такие тяжелые?

— Вот то-то и хорошо, плотнее к палубе прижимать будет. Без этого нельзя. А тяжесть их только наверху держать приходится, в воде воздух все как рукой снимет. Ну ладно. Повесили, закрепили. Коляда надел мне на голову медный пудовый шлем и ключом зажал на болтах гайки. Потом дали воздух, завернули иллюминатор, и я стал спускаться по ступенькам трапа. Вода у ног зашумела, забурлила, и с каждой ступенькой вниз все сильнее отрывала меня от катера. Спустился я по грудь, вытравил почти весь воздух, взялся за спусковой конец, обвился вокруг него ногами и быстро, как мог, пошел вниз. От быстро увеличивающегося давления заболело в ушах, но скоро прошло, и я, добравшись до парохода, упал на палубу за фальшборт. Здесь течение меня не трогало, и сразу стало легче.

— Ну, что там? — спрашивает по телефону Матвеич.

— Подожди, — говорю, — дай дух перевести.

От того, что я мало держал в костюме воздуха, у меня закружилась голова и на лице выступил пот. Я провентилировал скафандр, отдохнул немного, стал осматриваться. Вижу, пароход стоит носом против течения. Цепь и якорь целы, труба на месте, только вентиляторов не видно, должно быть, течением повалило и унесло. «Здесь, думаю, все ясно, теперь надо как-то за борт спуститься и посмотреть, глубоко ли нос парохода в грунт зарылся».

— Для чего?

— Для подрезки. Чтобы поднять пароход, надо под его днище протянуть стальные стропы или стальные полотенца, если пароход большой. В морях и озерах, где нет течения, для этого сильной струей воды промывают под днищем тоннели. На большом течении тоннель не промоешь, ее тут же будет заносить. Приходится делать так: под нос парохода подвести тонкий стальной трос и, таская его взад и вперед, подрезаться до нужного места, потом вместе с ним протащить строп и дальше подрезаться, пока таким манером не будут подведены все стропы. Ну, ладно. Перевалился я через фальшборт, ноги по течению пустил и, перебираясь по носу руками, стал двигаться вниз. Добираюсь до грунта и, к своему удивлению, вижу, что нос парохода не занесло, а, наоборот, весь песок из-под носа вымыло.

— Ну, что там? — снова спрашивает Матвеич.

— Все в порядке, — говорю, — можно хоть сейчас опускать трос и начать подрезку.

— Ну, раз все в порядке, тогда выходи наверх.

— Подожди, — говорю, — Матвеич, выходить, так с музыкой.