Подводный саркофаг, или История никелированной совы (СИ)

Он дождался выплаты пенсии и, захватив с собой не тысячу, а на всякий случай тысячу сто рублей, снова поехал к Белявской.

Он ждал больше двух часов. Вечер выдался холодный, отставной майор продрог в своём лёгком пальтишке.

Белявская подъехала в одиннадцатом часу. Вылезла с сумками из такси.

- Вероника Кирилловна...

- Что? - Она обернулась - Опять вы?

- Родная, - Силуянов с чувством прижал руку к сердцу. - Ради вашего покойного отца... Жизнь я ему спас...

- Ах, отстаньте! Не до вас сейчас!

- Я деньги принес за сову.

- Сколько? - Белявская остановилась.

- Восемьсот пятьдесят рублей. Вот, пожалуйста, могу прямо сейчас дать, - он запустил руку в карман.

Белявская с возмущенным видом двинулась дальше.

- Ну хорошо, уговорили! Ради Кирилла Николаевича мне тысячи не жалко! Берите!

- Долларов? - деловито спросила она через плечо.

- Каких долларов, голубушка? - взвыл майор.

Вероника принялась нажимать на кнопки домофона.

- Ладно, всё, не желаю больше говорить с вами, - она наклонилась к микрофону. - Артёмчик? Это я... Ждите, когда поправится Зинаида Михайловна, - прибавила она, обернувшись к Силуянову. - Вот ей и предложите свою тыщу!

- А вы сколько хотите? - Сбитый с толку майор попытался было сунуться за ней, но дверь уже закрывалась. - Сотню могу прибавить!

- Пока мать больна, о таких вещах даже разговаривать не хочу, и не караульте меня больше!

- Когда ж она выздоровеет?

Дверь захлопнулась.

Мысли Силуянова пришли в смятение, а потом заработали только в одном направлении: где бы выпить?

Это желание настолько захватило его, что он не мог думать ни о чём другом. В ближайшем магазине он купил бутылку водки и две бутылки пива и поехал на вокзал. Там он несколько раз приложился к бутылке с водкой. Пил потом и в электричке с какими-то весёлыми попутчиками. Сам не помнил, как доехал до Люберец. Очнулся в сыром незнакомом подъезде. Пальто и брюки были в грязи, в карманах пусто. Денег при нём не было ни копейки.

С чугунной головой он вернулся к себе, и на заначку, припрятанную с получки, купил у Кирьякова стакан сивухи.

Он не мог прийти в себя несколько дней. Почти всё время лежал, питаясь одним лишь хлебом и бульоном из концентратных кубиков. Когда он, заросший, в нелепой кепке и длинном грязном пальто вышел наконец из барака, на него со всех сторон устремились удивлённые или насмешливые взгляды. Торговки гнали его от своих лотков. Он долго слонялся по городу, и в конце концов пришёл к выводу, что будет последним кретином, если не использует шанс, который посылает ему судьба. Сову надо добыть во что бы то ни стало. Кровь из носу, а добыть.

Ему пришло в голову явиться к Белявским с топором и изрубить их всех в капусту, тем более народу там вроде бы всего ничего - старуха, не встающая с кресла, и её внук-дохляк. Вероника с мужем на работе до позднего вечера. Силуянов в свои лучшие годы бывал в афганских командировках и видел смерть. Убить он сможет.

Он носился с этим планом довольно долго, пока не пришёл к выводу, что риск велик. У Белявских уже знают, что он охотится за совой, и милиция сразу выйдет на его след. Нет, лучше договориться с Вероникой и купить статуэтку. Придётся заплатить много, но деньги достать можно. Например, продать эту комнату. Хватит на десяток сов.

Гришухин при встрече с ним сообщил, что состояние Зинаиды Михайловны ухудшилось. Она, похоже, не сегодня-завтра умрёт. Силуянов взволновался. Теперь-то уж Вероника не отвертится от продажи совы. Надо встретиться с ней в спокойной обстановке и выяснить, сколько она хочет за статуэтку. Какова её окончательная цена. А пока через Гришухина он ловил новости о старухе.

Она скончалась перед самой его пенсией. Силуянов, как всегда оживлённый накануне получения денег, поехал в Москву, выпил с Гришухиным, заодно узнал, когда будут похороны. Приятель, смущаясь, сказал, что Вероника пригласила его, Гришухина, проститься с покойной, а вот Силуянова просила с собой не брать.

- Почему? - насупился майор.

Вадим пожал плечами.

- Хрен её знает. Что-то ты не понравился ей. Баба с заскоками, на таких грех обижаться...

Однако Силуянов уже настроился на решительный разговор с Вероникой и не собирался отступать.

Серый осенний день перевалил за полдень, когда к церкви обширного кладбища на окраине Москвы подкатил похоронный автобус и из него вытащили гроб. Гроб переложили на тележку. Двое носильщиков с провожающими, не спеша, как подобает на похоронах, направились к церкви. Служба длилась недолго. Холодный сквозняк залетал в залу и колебал огоньки свечей на паникадилах.

Когда гроб везли по кладбищу, громко раскаркались вороны и зашумели, затрещали на ветру остатки листвы на деревьях. Повсюду стояли лужи. Обходя их, пожилые люди замедляли шаг. Процессия растянулась.