Подвох

Спустя несколько минут, Леону удалось увести мать в коридор. С её уходом присутствующие громко выдохнули, а потом сфокусировали свое внимание на Отто Ротмане. Старик нагло ухмылялся, демонстрируя свою фальшивую уверенность. Видимо, это единственное, что теперь ему оставалось делать, ведь место в совете он точно потеряет.

– Собрание окончено, друзья мои, – объявил Арнольд Ротман, оглядев всех уставшими глазами. – Теперь нам предстоит много работы, не нужно терять время. Выборы, как и было намечено, пройдут на следующей неделе. К этому времени расследование должно быть завершено. Если Леон причастен к мошенничеству – его кандидатура отпадает.

Маркус вновь взглянул на мать, почувствовав на себе её взгляд. Луиза Ротман изображала полнейшее негодование, в которое сложно было не поверить. Однако в её сверкающих синевой глазах танцевала вальс бесконечная гордость за сына, который в эту самую минуту вновь почувствовал себя мечтательным и на сей раз влюбленным юношей.

* * *

Когда Маркус поспешно забежал в свой кабинет за пуховиком, намереваясь как можно скорее оказаться на шестьдесят девятом этаже, где сейчас уж точно изнывала от волнения и любопытства Стефания, его ждал неприятный сюрприз. В его кресле, за его столом вальяжно восседал Леон Ротман, попивающий виски из бутылки.

– Что ты здесь делаешь?

Леон демонстративно покрутил в руках бутылку.

– Пью за тебя, дорогой мой братец. Ты сегодня был в ударе! – злостно усмехнулся он. – Судя по всему, моя мать сошла с ума, дед лишился места в совете, а я нахожусь под подозрением – браво. Ты в очередной раз обошел меня, да ещё и таким замысловатым способом.

– Рад, что ты заценил.

– Ещё как! – воскликнул он и сделал внушительный глоток. – Я продумал всевозможные варианты того, как ты можешь надуть меня, однако этот… Черт! – засмеялся Леон, с грохотом поставив бутылку на стол. – Маркус Ротман по-настоящему работал! Что-то, но этого я предвидеть не смог. Ладно! Если юристы что-то и найдут на меня, даже самую чертову малость – меня попрут отсюда, как и деда.

– Можешь не сомневаться, Леон, так и будет.

– А, что насчет нашей сделки, Маркус? – ядовито улыбнулся он. – Как твои успехи на любовном фронте?

– Со сделкой покончено, – решительно заявил Маркус, расправив широкие плечи. – И уже давно.

– Правда? Погоди-погоди, как же так? – наигранно ужаснулся Леон, навалившись грудью на стол. – Наши друзья сделали ставки и не малые, мы же не можем сказать им, что сделке конец потому, что так заявил сам Маркус Ротман!

– Ты пьян, Леон. Проспись, а потом и поговорим.

– Я не пьян, братец, я всего лишь негодую! Несколько месяцев назад мы пожали друг другу руки, закрепив уговор, как настоящие мужчины. Что получается теперь? Ты решил избавиться от меня на вполне себе легальных условиях, и браво тебе за смекалку, – злостно усмехнулся Леон, – однако, мужское слово – есть мужское слово. Если тебе так и не удалось добиться этой девки – то ты проиграл. А если ты проиграл, значит снимай свою кандидатуру. В это кресло не сяду ни я, ни ты!

– Даже, если бы это было так, Леон, я бы всё равно не сделал того, о чем ты говоришь. Отказываться от правления? – усмехнулся Маркус. – Только потому, что я проиграл в каком-то глупом споре, организованном недалеким умом обиженного жизнью человека? Не будь ещё большим идиотом, чем ты есть. И проваливай из моего кабинета.

Леон подскочил на ноги и опустил руки на гладкую поверхность стола. Он внимательно посмотрел на Маркуса, а потом с пугающей улыбкой, оголяющей острые зубы, сказал:

– Ты бегал за ней, как собачонка. Из кожи вон лез, чтобы девчонка хоть немного прониклась тобой. Даже с семьей её познакомил! – захохотал Леон. – Но, увы. Этого так и не произошло. Она так и не влюбилась в тебя. Вместо этого, втюхался ты. Кто бы мог подумать! Маркус Ротман влюбился!

Закатив глаза от раздражения, Маркус развернулся на пятках и направился к дивану. Он схватил свой пуховик и бросился к двери, желая как можно скорее увезти отсюда Стефанию. Не сложно догадаться о дальнейших действиях пьяного и обозленного Леона. Не стоило и сомневаться – он обязательно поспешит рассказать об их сделке Стефании.

– Только ты не обольщайся, Маркус! – громко засмеялся Леон. – Девчонка то похитрее тебя оказалась! Не рассчитывай с ней на любовь до гробовой доски!

У двери, Маркус обернулся и молча взглянул на Леона. Тот чуть пошатывался над столом и криво улыбался. Несколько верхних пуговиц его белой рубашки были расстегнуты и оттого воротник небрежно торчал в разные стороны. Возможно, ему бы даже стало жаль его, но уж слишком этот человек был ему противен. Как и его мать. Оба жадные, злые и расчетливые. А ещё вместо крови их прожженные ненавистью сердца разгоняли смертоносный яд по телу.

– Ты свое слово не держишь, Маркус! – громко протянул Леон. – Ты не мужчина.

– Пока, Леон, – усмехнулся Маркус и открыл дверь.