Подвох

– Хватит! – громким шепотом приказал Маркус, глядя в её глаза. – Я не понимаю тебя! Не понимаю! У меня голова взрывается от всего, что с тобой связано! Ты не обвинила Леона в домогательствах потому, что боялась потерять работу. А что изменилось теперь? Ты разгромила мой кабинет, позволяешь себе орать на меня! Но при этом, тридцать шесть часов назад стонала в экстазе! В чем подвох, Стефания?! Почему ты перестала бояться потерять работу?!

Наконец, она успокоилась и перестала брыкаться. Её ореховые глаза медленно опустились, тело как будто обмякло. Маркус ослабил хватку и убрал ладонь с её рта. То, что она натворила здесь безусловно выводило его из себя, но когда ярость и непоколебимое упрямство уступали место женской слабости, Маркус не мог не сожалеть о своей непослушной резкости.

– Хочешь сказать, что после всего этого, я по-прежнему тебе нравлюсь? – спросила Стефания надтреснутым голосом и обвела виноватым взглядом хаос в кабинете.

– Ты устраиваешь эти сцены только потому, что хочешь убедиться в искренности моих слов? Готов ли я терпеть подобные выходки, ради девушки, что мне небезразлична? – шепотом спросил Маркус.

– Может быть, – ответила Стефания спустя некоторое молчание. – Я не верю тебе, – взглянула она на него. – И в этой твоей необъяснимой терпеливости чувствую подвох.

– Ты ведь понимаешь, что рискуешь лишиться работы только ради того, чтобы уличить меня во лжи? Или наоборот, убедиться в искренности, пользуясь не самыми лучшими для этого методами. Не значит ли это, что я… – Собственное умозаключение заставило его улыбнуться и ощутить приятное тепло в грудной клетке. – По-настоящему нравлюсь тебе.

Её взгляд оживился. Она оглядела его с таким возмущением, что щеки покрылись привлекательным румянцем. Маркус признался себе, что даже просто наблюдать за ней уже доставляло ему удовольствие. И оно было таким приятным и воздушным, как пенка, что тепло внутри стремительно овладело всем его телом. Бойкая и непослушная, сейчас Стефания казалась ему маленькой и заметно растерянной. Он вдруг представил, как грязные руки Леона прикасаются к её прекрасному телу, и ощутил незнакомое чувство… Странное. Маркус и раньше с наслаждением представлял, как его кулак впечатывается в наглую рожу двоюродного брата, но сейчас оно носило совершенно иной характер.

А если бы она не была такой боевой девчонкой? Если бы не смогла постоять за себя, то что случилось бы тогда?

Маркус внутренне съежился, блокируя собственное воображение.

– Я не твоя девушка, Маркус, – тихо сказала Стефания, не глядя на него. – Из-за этой лживой статьи у меня испортились отношения с коллегами и Ольгой Владимировной. Уже весь отдел судачит о том, что я взобралась сюда через постель Маркуса Ротмана… Это ужасно.

– Ты же знаешь, что это не так. А каждому человеку правды не докажешь. Никогда. Им интереснее живется, когда есть возможность и повод обсудить и обругать кого-то. Это же как бразильский сериал, полный интриг и коварства. Я забрал тебя у Ольги Владимировны не потому, что хочу привязать к себе и взять измором, – усмехнулся он. – Мне нужна твоя помощь. А уже то, что ты просто будешь работать со мной бок о бок и, возможно, увидишь меня в ином свете – просто бонус.

– Работать? – недоверчиво переспросила Стефания. Она с опаской смотрела в его глаза. – Я ничего не смыслю в ведении бизнеса… А если хочешь, чтобы я чай приносила, печенье и какие-то особые конфеты, как та девушка у лифта, то ошибся адресом.

Маркус засмеялся.

– Нет, мне не нужно ничего приносить. И я не люблю конфеты. – В отличие от деда, у которого маленькие сладости и в кабинете, и в машине, и на прикроватной тумбочке. – Я могу доверять тебе?

Вопрос застал её врасплох. Вообще-то, Маркус и не думал намеренно оказывать такое впечатление, поскольку действительно доверял страстной ведьмочке с ангельскими глазами. Он не мог относиться иначе к девушке, что могла на раз-два вызвать в нем так много противоречащих друг другу чувств: от острой ненависти до пылающей симпатии. И всё это за несколько секунд! Говорила, что думала, делала, что хотела и только потом анализировала свое поведение. Да, временами (чаще всего!) это выглядело очень глупо, но стоило ей улыбнуться… Не натягивать кожу через силу, а искренне обрадоваться… Маркус начинал теряться. Это ощущение выбило его из колеи в ту субботу, когда она задавала вопросы о его семье, совершенно не подозревая, что эта тема, как острый и ржавый гвоздь в его пятке. Но она так улыбалась и даже смеялась, что Маркус невольно почувствовал симпатию совершенно иного уровня.

– Это… Это странный вопрос.

– Почему?

– Доверять мне или нет – твоё личное дело.

– Ну, а ты бы, что посоветовала?

Девушка часто заморгала и снова растерялась, не подозревая, что по-доброму забавляла Маркуса.

– Быть осторожнее, – прошептала Стефания и задумчиво отстранилась.

Маркус опустил руку и тоже сделал шаг назад. Осколки под его ногами громко треснули.

– Я всё уберу, – сказала Стефания, виновато оглядев бардак. – Извини за это…