Подземные ядерные взрывы в мирных целях

Следует заметить, что в такие моменты, когда до ядерного взрыва остаются считанные секунды, нервы настолько напрягаются, что из сознания улетучивается все, и мысли работают в одном направлении — все ли сделано так, как задумано, рассчитано и зафиксировано в исполнительных документах. Не допущены ли в чем-либо какие-нибудь отклонения? Весь многодневный объем работ подвергался в мыслях полному анализу буквально за доли секунд. Хотя еще до объявления службой оповещения момента «О» приходишь к заключению, что все сделано так, как надо, напряжение, доводящее до полного оцепенения, не проходит даже тогда, когда под ногами заходит земля. Только после грохота взрыва происходит спад напряжения, и ты с большим удовлетворением констатируешь — ожидаемое благополучно свершилось.

Сколько десятков подобных взрывов произведено, начиная с самого первого — 29 августа 1949 года. Казалось, можно было бы привыкнуть, как к чему-то самому обыденному. Но нет, каждый раз наступает в последние секунды перед взрывом огромнейшее напряжение и волнение.

Удивляешься, как может выдерживать такое нервная система человека? А ведь бывает, не выдерживают нервы, и человек в ожидании чего-то сверхъестественного теряет сознание. Так и случилось на сей раз с человеком далеким от тонкостей проводимых работ, знающим о подземных ядерных взрывах лишь из рассказов очевидцев: при словах «осталась одна секунда» этот человек потерял сознание и не смог ощутить колебание почвы, не слышал раскатистое эхо взрыва. И когда наши медики привели его в чувство, он спросил: «Ну как, все сработало нормально или нет?» Надо же, даже в таком состоянии не забыл, для чего мы все собрались в этой безлюдной степи.

— Все хорошо! — успокоили чересчур эмоционального участника эксперимента, который счастливо заулыбался.

А все сработало действительно хорошо. Спустя секунду после произнесенного службой оповещения «О», земля под ногами вздрогнула, заколебалась, затем дошел до слуха мощный грохот взрыва. Видно было, как подпрыгнула буровая вышка, как вокруг нее поднялось огромное облако пыли, как затем все успокоилось и улеглось. Грянуло мощное «Ура!», и пошли поздравления друг друга.

Посланный в эпицентр взрыва дозиметрический контроль вскоре доложил, что в устье скважины и вокруг нее радиоактивных проявлений не обнаружено. Не отмечалось выхода радиоактивности и через час, и через два, и в течение суток, и двух суток спустя.

На второй день, наконец, получили радиограмму с результатами испытаний на прочность цементного камня. Лучше поздно, чем никогда. Прочность превышала величину 100 кг/см².

Тщательное обследование бурового хозяйства на скважине показало, что разрушений конструкций и поломок механизмов при взрыве не произошло.

К концу дня обработанные записи аппаратуры физизмерений показали нормальную работу всех узлов бортовой аппаратуры подрыва и спецзаряда. Энерговыделение соответствовало норме.

С профиля сообщили, что вся сейсморегистрируюшая аппаратура сработала нормально.

Аппаратура приемного пункта управления подрывом и приборы физизмерений, размещавшиеся в кузовах спецав-томашин в ста метрах от эпицентра, выдержали сейсмические перегрузки, а в момент прибытия операторов после взрыва находились в рабочем состоянии. Вся информация, зарегистрированная приборами, снята и полностью расшифрована.

Ходовая часть автомашин и все кузовное оборудование сейсмические перегрузки выдержали.

Так закончилась первая работа по осуществлению подземного ядерного взрыва с целью сейсмического зондирования земной коры на профиле Кокчетав — Самарканд с целью определения мест возможного залегания урановых руд и углеводородов.

На третьи сутки после взрыва контроль за состоянием скважины подтвердил отсутствие негативных последствий, то есть не наблюдалось ни радиоактивных проявлений, ни обвалов.

Госкомиссия принимает решение: произвести демонтаж бурового оборудования, после чего устье скважины засыпать метровым слоем земли и оградить колючей проволокой площадку размером 20 х 20 метров. Подвижную технику перевести в походное состояние и перегнать в Аркалык для погрузки на железнодорожные платформы, которые уже находились в полной готовности согласно предварительному заказу. Дальнейшую судьбу хозяйственных построек, обустройства технических позиций и жилых сооружений решает генеральный подрядчик — Кокчетавская геологическая экспедиция.

Председателю Госкомиссии и некоторым ее членам надлежало отправиться в Целиноград и доложить партийному руководству области о результатах проделанных работ.

Было решено добираться до Целинограда не самолетом, а на автомашинах, чтобы, еще раз проехав по степным просторам, поглядеть на целинные хлебные поля.