Подземные ядерные взрывы в мирных целях

Лишь осенью 1980 года долгожданный комплекс «Мир» был доработан и мог быть предъявлен к зачетным испытаниям в полевых условиях.

Этот комплекс, безусловно, был крупным шагом вперед в сравнении с той техникой, которой мы пользовались до сих пор, но по элементной базе и схемным решениям он, только что родившись, морально выглядел старцем и вряд ли мог удовлетворить наши потребности через 4–5 лет.

Но на тот день, несмотря на его громоздкость и слабую автоматизированность управления агрегатами, этот комплекс решал многие задачи по повышению надежности и упрощению дистанционного управления подрыва без опасности даже злоумышленных вмешательств, полностью исключал осциллографическую методику регистрации информации — теперь все фиксировалось электронной памятью и считывалось на кодированную цифропечать. Хотя все системы комплекса «Мир» были просты в управлении, они требовали высокой квалификации операторов — в этом, пожалуй, их большой недостаток. Основным же недостатком этого комплекса явилось то, что его нельзя было транспортировать без автомашин НГ6Л7.

Впервые комплекс «Мир» был применен в сентябре 1981 года при производстве глубинного термоядерного взрыва с целью интенсификации нефтеотдачи пласта на месторождении близ Красновишерека на севере Пермской области. Здесь мы воочию убедились в его превосходстве перед комплексом «Гранит», который к тому времени пришел в такую непригодность, что только принимаемые всякий раз чрезвычайные меры и высокий профессионализм специалистов позволяли избегать чрезвычайных происшествий.

Аппаратурный комплекс «Мир» получился весьма громоздким и очень сложным, а конструкция приборных стоек и система кабельных соединений не позволяли транспортировать их вне кузова автомашины НГ6А7.

В дополнение ко всему, как выяснилось в процессе заводских испытаний, две машины НГ6А7 в фюзеляже одного самолета АН-12 разместить было невозможно. Значит, чтобы транспортировать комплекс «Мир» до ближайшего аэродрома предполагаемого рабочего объекта, необходимо два рейса АН-12, что весьма накладно, да и не на любой объект ближайшего аэродрома можно добраться своим ходом, несмотря на высокую проходимость автомобиля ГАЗ-66.

Итак, разрабатываемый ГКТБИП аппаратурный комплекс по многим параметрам уже не удовлетворял требованиям, вытекающим из новых задач, а неоднократные попытки изменить положение наталкивались на неприступную стену в лице

В. И. Карякина. Обращения к начальнику главка Г. Л. Цыр-кову не находили ни понимания, ни поддержки.

Поскольку «спасение утопающего есть дело рук самого утопающего», как гласит народная мудрость, мы и решили последовать этому принципу. Искать нового разработчика — дело почти безнадежное, да и новый разработчик, если таковой вдруг нашелся бы, вряд ли проявит расторопность в разработке аппаратурного комплекса. А время шло. Имеющаяся в нашем распоряжении аппаратура дряхлела, и недалек тот час, когда работать просто стало бы не на чем.

И вот, собрав однажды думающую и изнывающую от безделья в межэкспедиционный период активную часть специалистов, я предложил им: а не дерзнуть ли нам взять да и сделать своими руками то, что нужно. Работу эту будем проводить без афиширования, в план включать не будем, все — от составления схем до разработки конструкций и выпуска чертежей — будем осуществлять своими руками. Материальную базу и изготовление узлов будем осуществлять по кооперации, используя приятельские связи.

Высококвалифицированные специалисты в области электроники и телемеханики у нас к этому времени уже были, да и настрой у них был боевой — поработать не только руками, но и головой, и они дружно поддержали мое предложение. Тем более, что обстановка в КБ АТО к этому времени несколько изменилась в лучшую сторону. Как говорится: «Не было бы счастья, да несчастье помогло». Скоропостижно скончался адмирал С. П. Попов — наш командир, директор и главный конструктор, строго следивший за порядком в своем хозяйстве.

Посаженный на те же два кресла новый командир Владимир Иванович Казаков по складу своего характера был значительно мягче своего предшественника и, к нашему великому удовольствию, в дела комплекса № 3 особо вникать не имел желания. Тем самым, на предприятии мы получили некоторую свободу действий, а опеку ведущего «главного конструктора» В. П. Ахапкина нам представилось возможность по-тихому игнорировать.

Как развивались далее события — рассказ далее.

При разработке проектов по осуществлению подземных ядерных взрывов для решения тех или иных народнохозяйственных задач в основу всего закладывались вопросы сейсмической и радиационной безопасности.