Подземный корабль

…Итак, вот из чего состояли теперь дни моей жизни. По утрам я шел на кухню, рубил пополам апельсины, отправлял их в кухонный комбайн и, выпив стакан сока, шел к тренажеру — вместе с гантелями он куплен был на первую зарплату и доставлен в офисную комнату. После тренировок, ванны и завтрака я выходил из дома. На моей улице справа и слева стояли шестиэтажные здания со старыми, пыльными фасадами: они были украшены колоннами, или лепниной, или башенками, или чугунными решетками. Внутрь надо было входить через подъезды, величественные, как порталы. Двери были высоки, с облупившейся краской, с напластованиями объявлений в сантиметр толщиной — из-под предложения о продаже шубы выглядывала голубенькая предвыборная листовка Зюганова, наклеенная в 1996 году.

На первых этажах уже завелись модные бутики, рестораны, кофейни, магазин Swiss Light, где в витринах лежали зажигалки, по виду напоминавшие золотые слитки и такой же примерно цены. Старые жители улицы с печальным достоинством и удивлением наблюдали, как меняется их район, словно в один пазл вставляли квадратики из другого. Расселялись коммуналки, в старых квартирах с высокими потолками селились богатые люди — вот я, например.

Но стоило покинуть улицу, войти в арку — и благородная эта упорядоченность сразу ломалась. Длинные и путаные дворы были внутри, там росли постройки со сложными номерами — дом 14-а, строение 4, владение 2. Волнистый рельеф их старых крыш напоминал холмы на Среднерусской возвышенности. В полуподвальных первых этажах окна начинались от земли, и на уровне своих ботинок я видел фикус, клавиатуру старого компьютера и женский локоть в белой кофте. В этих домах рассчитывали платежи за тепло и газ, продавали удобрения, шили куртки, ремонтировали зонты и ключи. Из одного такого подвала паломников отправляли в Индию.

От некоторых владений остались только стены, внутри же на куче мусора торжествовали иван-чай и крапива. С другими вовсе разделались, но над дворами висели их призраки, и на торце высокого жилого дома оставались четкие очертания бывшей лестницы и кирпичные заплаты на месте дверей. Иные строения, напротив, были уже зверски подвергнуты ремонту, и, чтобы отделить их от потрепанного и бедного остального мира, перед свежеокрашенными фасадами ставились ажурные ограды. Внутри, как пингвины в вольере, иногда сидели офисные работники в темных костюмах и светлых рубашках — они выползали отдохнуть на лавочке и поймать слабые лучи последнего осеннего солнца.

И прямо перед ними на балконе соседнего дома висят тренировочные штаны, пришпиленные за штанины, наподобие победоносной буквы "V". Скрип качелей, воркование голубей… Мне вдруг пришло в голову присмотреться к деревянным скульптурам на детских площадках — какой класс! Встретил русалку с гигантским голым бюстом и совершенно блядским выражением глаз. Еще были "Волк и семеро козлят" — хищник сутулился в центре группы, как пожилой интеллигент, пойманный компанией гопников.

Утренний город был лучше, чем всеми восхваляемый ночной, — в эти часы люди жили, а не напряженно развлекались. Интересно было заходить в кофейни и бары. Вот я в полутемном зале, а за соседним столиком сидят двое, должно быть, недавно вылезшие из постели. Она — классическая отечественная проститутка, круглолицая, добродушная — настоящая матрешка. И партнер — немец или австриец, задумчивый, рыхлый, несомненно с комплексами. Так вот: своего друга она раскручивала на покупку в секс- шопе искусственного двучлена за девяносто девять евро. Иностранный гражданин не совсем понимал, для чего девочке нужда в таком предмете и, главное, почему из его кармана надо сувенир оплачивать. Тогда она очень чисто и наивно, с изумительными техническими подробностями принялась растолковывать, что двучлен необходим ей для секса с любимой подругой. Лично я бы поставил на то, что девица дожмет немца. Хотя и мужик был кремень: все пыхтел и говорил: "Не думаю, что это нужно". Финал переговоров мне неизвестен — участники допили виски и ушли.

В другой раз я сидел в маленьком зале, вокруг меня на стенах висели лосиные рога и гербы невиданных государств, то есть это заведение претендовало быть чем-то иным, чем просто дешевым кабаком. За столом собралась компания людей, которые пытались выглядеть чем-то иным, чем просто пьющими старыми мужиками. Их беседа происходила за моей спиной, заговорили о предыдущих поколениях, и один из участников медленно и хрипло стал рассказывать, что прадед его звался Амброзио Ламборджини.

— Постой, он итальянец был, что ли?

Человек с хриплым голосом объяснил, что да, итальянец и что в Италии живет семейство Ламборджини — они делают длинные спортивные автомобили для королей и миллионеров. Из тех самых Ламборджини и происходил Амброзио, и был даже гораздо лучше их, потому что нынешние — из Феррары, а он был из Болоньи, из самого настоящего, более древнего рода… Не видимый мною человек объяснял это подробно, а товарищ его все спрашивал:

— Ну хорошо, а тогда объясни мне, почему мы оба с тобой ездим на "жигулях"?