Подземный Нижний

— А… нет, не догадался. Мне как-то и кошачьих видеть не доводилось, — признался Птицын. Если б мог — непременно бы покраснел. «Камень, который образуется в желудке! Безоар, как в Гарри Поттере, только называется по-другому. А я-то успел уже напридумывать!» Настроение стремительно исправилось. Неведомая, но явно неприятная и страшная процедура обернулась чем-то будничным и совсем не стыдным — что может быть лучше?

Впрочем, радовался Валерка рано, потому что если сам процесс лечения оказался не сложным, то ощущения, его сопровождавшие, напротив, принесли массу страданй. Сначала опять стало больно. Боль за последние часы стала привычной, так что Птицын не насторожился. Однако в этот раз болью дело не ограничилось. Начались судороги — тело выгибало и корёжило как при столбняке, мышцы сводило до состояния камня. Отвратительно, когда не можешь себя контролировать, ещё хуже, если собственные выкрутасы приносят боль. В мгновения облегчения Валерка думал, от того, как его бросает по кровати, камень уже давно слетел, но нет — он как приклеенный лежал там, куда его положили, прямо на самом глубоком порезе от когтей ератника.

— Не стоит его сейчас трогать, — донеслось до парня как сквозь вату. — Ему придётся перетерпеть это самому. Потому что яд может перекинуться и на вас. Бывали случаи. Когда я говорил, что в нём есть часть души навьей твари, я не шутил.

— Я совсем забыл! У нас в машине тело ератника! Как бы не сбежал!

— Так что ж вы здесь стоите?! — возмутился лекарь. — Сейчас же нужно его сжечь! У вас есть средство? Идите, я прослежу за вашим князем. Обещаю, с ним ничего плохого не случится. Если он дожил до этого момента, то уже не умрёт.

Дальше Валерка не слышал, потому что его снова накрыло болью. И опять — вот ведь невезуха! — сознания потерять так и не удалось. Пережил и это, что делать. Отпускало тоже постепенно, не торопясь — сначала прекратились судороги, потом стало казаться, что концентрация кислоты в сосудах начала падать. Высвободились ресурсы, чтобы оценить не только внутреннее состояние, но и внешний вид. Вот тут Птицын ужаснулся. Вся одежда мокрая, и одновременно липкая, в каких-то грязных разводах. Волосы свалялись в сосульки и неприятно липнут ко лбу. Простынь на кушетке — и та грязная, как будто с него не пот тёк, а машинное масло. Зато через разрезы на футболке проглядывает чистая, белая кожа — раны, оставленные злосчастным ератником, зажили.

— Поднимайтесь, князь. Баня уже готова — вам нужно хорошенько отмыться. Мила! Собери, будь добра, бельё и одежду княжью — и в печь!

Раздеваться при помощнице не пришлось — она дождалась, когда он скинет с себя одежду в предбаннике, а уж потом унесла. Всё-таки ужасно непривычно, когда тебе прислуживают. Птицын прямо-таки извёлся от неловкости, когда окончательно пришёл в себя. Однако произошло это уже потом, после бани, которая действительно будто вымыла из организма последние остатки инородной гадости. Давно Валерка не получал такого удовольствия от простой помывки. Впрочем, простой эту помывку тоже не назовёшь. В тесном тёмном помещении одуряющее пахло травами и квасом. От горячего пара першило в горле, в углу кто-то полупрозрачный, неясных очертаний что-то ворчал, а когда Птицын улёгся на полок, принялся охаживать веником. Пугаться Валерка не стал, потому что сразу догадался — банник. Чистый и отмытый до скрипа, парень искренне поблагодарил духа, на что получил ещё порцию одобрительного ворчания.

Неизвестно, что за травы были заварены в парилке, но вопреки обыкновению баня не расслабила, а наоборот, помогла сосредоточиться. После всех дневных мучений Валерка чувствовал себя бодрым и полным сил. В предбанники уже обнаружилась сменная одежда, причём по размеру. Снаружи уже ждала Милка, которая, поклонившись, проводила парня к доктору.

— Ну вот, вижу, совсем другое дело! Полагаю, теперь вы не отказались бы заморить червячка, правда, князь? — лукаво улыбнулся лекарь. — С удовольствием пригласил бы вас разделить со мной трапезу, но вас уже ждёт мой старший. Он у меня тоже полуночник, так что, думаю, будет рад интересной компании за ужином.

«Вот и пришло время узнать цену за чудесное исцеление», — подумал Валерка, вежливо благодаря за приглашение. Он вдруг вспомнил, как выглядел безуй, когда камень сняли у него с груди, и ничего хорошего от предстоящей беседы не ждал. Единорог — явно зверюга редкая. Вряд ли за такой камень можно будет отдариться чем-то незначительным.

Глава 9 Птицын трапезничает

— Проходи, князь, не стой в дверях! Познакомимся. Давно хотел посмотреть на тебя. Уж очень интересно про тебя рассказывают — кто хорошо, а кто плохо. Своё мнение надобно составить.