Поджигатель

— После смерти мамы мне было трудно мыслить здраво. Отец давил на меня, чтобы осталась, и я поддалась, надеясь на какую-то поддержку с его стороны. А потом встретила Кирилла. Выйти за него замуж казалось хорошей идеей. Но это было не так.

— Ты знала, что твоему отцу нравится. Он наверняка хотел контролировать вас.

— Да, признаю, что позволяла ему это. И Кирилл был не лучше. Со временем перестала доверять себе и помнить, чего хочу для себя. Тогда было тяжело. Тяжелее, чем могу сказать, — Ирина встала и подошла к месту, где оставила бутылку с водой, — ей нужно было немного отвлечься. Сделала глоток, и когда повернулась, чтобы посмотреть на Тимофея, выражение его лица было несчастным. Может быть, ему так же больно, как и ей?

— Я был уверен, что поступаю правильно, когда уходил.

— Я пыталась сказать тебе, что в нашей разлуке нет ничего правильного, но ты не слушал.

Тимофей встал и провёл руками по волосам. Она смотрела, как он силится что-то ответить. Сказать было нечего. Ничто не могло изменить того, что произошло.

— Нет, я не слушал.

— Менее чем за три года я потеряла двух самых близких мне людей. Я была одна. Моей мамы не было. Тебя тоже. Ты забыл меня, — её голос надломился, когда убеждение, о котором она и не подозревала, сорвалось с губ.

— Я никогда не забывала тебя. Ни тогда, ни сейчас. Как я мог забыть это? — сказал Тимофей. В два шага он оказался прямо перед Ириной, потянулся к её лицу и наклонился для поцелуя. При первом прикосновении его рот был жёстким, настойчивым, и она почувствовала его разочарование их ситуацией, но через мгновение губы смягчились, а руки стали ласкать шею. Погружаясь в поцелуй, Ирина поняла, что есть нечто, что может взволновать её больше, чем чей-то крик.

Глава 18

Вскоре к нему вернулась способность логически мыслить, и Тимофей решил остановиться. Никому из них не нужны были эти сложности. Он уедет, как только поймают поджигателя, а она продолжит свою жизнь здесь. Но тут её тело прижалось к его телу, и сыщик растерялся.

Когда он оставил Джину во внедорожнике и направился в спортзал, он сказал себе, что это нужно для того, чтобы получить всё необходимое для его ноги. Не собирался ничего говорить о Кирилле. Но, увидев Ирину и представив их вместе, не смог сдержать гневных слов. Когда Ирина обвинила его в том, что он забыл её, захотелось нужно было показать ей, как сильно она ошибается.

Девушка задыхалась, когда он ещё крепче сжал её в объятиях и позволил своему языку проникнуть в её рот. Вкус был знакомым и новым, пьянящим. Ирина положила руки ему на плечи, и он обхватил её за талию, словно старался слиться с ней в единое тело.

Сколько ночей он мечтал о том, чтобы она снова оказалась в его объятиях? Сколько раз страстно желал быть с ней? В течение многих лет Ирина была его первой и последней мыслью в течение дня, и хотя время ослабило это желание, оно не прекратилось. Тимофей провёл пальцами по нежной шее, поглаживая то место, которое, как он знал, ей нравилось, и она задрожала от этого прикосновения. Это была та женщина, которую он помнил — чуткая, чувствительная.

Время ушло, и нахлынули воспоминания. Они были в разлуке в три раза больше лет, чем вместе, но казалось, что целовались только вчера. Ему подумалось, что он прекрасно помнит, как она прижималась к нему, но теперь он заметил всё то, что забыл. Мягкость кожи. Цветочный аромат шампуня. Как идеально её тело прилегало к его телу. Как бешено колотилось его сердце, когда она вздыхала.

Ни один поцелуй не мог сравниться с её поцелуем. Ни одна женщина не могла сравниться с ней. Часть его мозга кричала: «Ты снова держишь Ирину», но эмоции боролись с пониманием того, что как бы прекрасно это ни было, оно не может продолжаться долго.

Когда он прервал поцелуй, они смотрели друг на друга, затаив дыхание. Его мысли были в беспорядке, эмоции спутаны. Единственное, что было ясно, — это что он хотел поцеловать её снова. Если быть честным с самим собой, ему хотелось большего, но он не мог позволить себе думать об этом. Тимофей сделал шаг назад, прежде чем она успела заметить, как он напрягся.

— Я никогда не забывал, — сказал он. — Никогда не сомневайся в этом. Покинуть тебя было самым трудным, что когда-либо делал. И это включая пребывание на передовой линии войны.

Он ушёл, ничего больше не сказав, и поехал домой. Уже подъезжая к дому, пожалел о своём поступке.

Зря он её поцеловал. Ему не нужны были эти сложности. Не стоило позволять себе вспоминать, как хорошо ей было в его объятиях. Он не мог вмешиваться в привычное течение жизни Ирины, потому что ни за что не остался бы после окончания расследования. Некоторые вещи, сказанные о нём, были правдивы. Тимофей был плохой ставкой и всегда ею будет. У него могла быть хорошая работа, но он понятия не имел, как создать дом и что нужно для того, чтобы остаться с кем-то. Ирина заслуживала лучшего, чем Кирилл и он.