Поедательницы пирожных

— Родион Алексеевич, — неожиданно отважилась спросить Карина. — У вас что-то случилось? Может быть, я могу вам чем-то помочь?

Марьянов изумленно посмотрел на нее, по-мальчишески почесал макушку, а потом уверенно сказал:

— Ничего не случилось. Ну, по крайней мере, пока. Зовите Конокрада.

Когда она уже выходила из кабинета, Марьянов вдруг окликнул ее.

— Карина!

— Да, Родион Алексеевич? — обернулась она к нему.

— Вы добрая девушка, — мрачно сказал он. — И очень наблюдательная. Но все же не стоит ко мне приглядываться и принюхиваться, как будто вы — собака, а я — тухлая сосиска. Сосредоточьтесь на работе, а не на мне лично, хорошо?

— Хорошо, — ответила Карина, вспыхнув. — Извините.

Она вышла из кабинета и очень осторожно закрыла за собой дверь, хотя на самом деле ей хотелось шарахнуть этой дверью изо всех сил.

* * *

Карина вышла из кабинета Марьянова мрачнее тучи. «Ничего не случилось. Ну, по крайней мере, пока», — сказал он. Эти слова ей очень не понравились.

— Входите, только быстро, — шепнула она коммерческому директору, и Аркадий тут же заскочил в кабинет.

В этот момент Карина обнаружила, что возле ее стола стоит Ванда Конокрад и копается в розовом пакете.

— Что это вы делаете?! — воскликнула она, пораженная бесцеремонностью Ванды. — Это пакет генерального директора!

— Да я одним глазком, — не прекращая своего занятия, ответила та. — Ах, какие миленькие здесь коробочки! Ой, кажется, я во что-то вляпалась.

— Вы продавили коробку с пирожными, — сквозь зубы сказала Карина, вырывая у нее из рук пакет и прижимая его к животу. В глазах ее при этом горел злой огонь.

Есть люди, которые так и норовят вытащить на поверхность все самое плохое и жестокое, что в вас есть. Они словно провоцируют вас совершить поступок, которого вы будете потом стыдиться всю оставшуюся жизнь. Ванда была именно такой. Она с усмешкой посмотрела на Карину и, высунув широкий язык, облизала палец, измазанный кремом. Сверкнул лакированный ноготь, Ванда вильнула задом и с непроницаемым лицом уселась в кресло напротив. Стало ясно: несмотря ни на что, она будет дожидаться здесь непокорного супруга.

Долго ждать ей не пришлось — буквально через пару минут вышли Марьянов и Конокрад. Аркадий был явно удручен: видимо, вопрос, с которым он пришел, остался нерешенным. Марьянов, дружески положив ему на плечо руку, продолжил начатую еще в кабинете фразу:

— И завтра спокойно во всем разберемся. Подписать ничего не надо?

Конокрад отрицательно мотнул головой.

— Вот и отлично. Аркадий, ты пойми, у меня сейчас просто нет времени вдаваться в детали. Завтра все обсудим.

— Лучше бы сегодня, я могу объяснить почему…

— Слушай, у меня проблемы. Я уже должен быть в пути. Если опоздаю, будет плохо. Да, будет чертовски плохо. Так что давай завтра. Или поздно вечером мне позвони, мы по телефону все обсудим.

— По телефону нельзя, — уперся Конокрад. На генерального он смотрел исподлобья, как хулиган, которого поставили в угол.

— Тогда я приеду на работу завтра на час раньше, — отрезал Марьянов, нетерпеливо отстраняя его рукой.

— Да мне завтра в банк с утра, иначе деньги зависнут, ты же сам знаешь. Может быть, все-таки сегодня? Я домой к тебе приеду, а?

— Я сейчас не домой, а на дачу. Все, Аркаша, посторонись, я опаздываю.

«Так он на дачу собрался, — тут же отметила про себя Карина. — И, похоже, неожиданно. А нервничает-то как! Еще эта доставка… Еда, вино, пирожные… Подозрительно».

— Карина, — повернулся к ней Марьянов. — Вы все приготовили? Где это?

Карина молча ткнула пальцем в большую бежевую сумку с логотипом агентства, куда она добросовестно переложила содержимое розового пакета. К счастью, Ванда хоть и помяла коробку с пирожными, ничего особо не испортила. Так, задела одну корзиночку с кремом. Корзиночки были свежайшими и выглядели восхитительно. Карина едва удержалась от соблазна стащить одну и съесть прямо тут, на рабочем месте, и плевать на приличия! Нет, Ванда определенно плохо на нее влияет. Марьянову, конечно, все равно, что за вкусности внутри. «Ну как это можно не любить сладкое?!» — подумала она, не спуская глаз с босса.

Заметив сидящую в кресле Ванду, Марьянов сухо кивнул, но ей этого оказалось достаточно, чтобы встрять в разговор:

— Родион Алексеевич, это такая прелесть! Я даже не удержалась, посмотрела, вы не в претензии?

Карина хмыкнула, а Ванда елейно улыбнулась и зыркнула в ее сторону. «Испугалась, что я шефу расскажу, — поняла Карина. — Решила подстраховаться».

Марьянов промолчал, а Ванда все не унималась:

— Вы с таким вкусом все подобрали! Такие фрукты необыкновенные! А пирожные — настоящий шедевр, прямо слюнки текут! Завидую вашим близким, кто всем этим сможет насладиться.

«Ну, тетка, дает, — изумилась Карина. — Наглость, безусловно, второе счастье. Интересно, пошлет ее Родион или опять промолчит?»