Поединок

Девушка бросила умоляющий взгляд на мужа, но тот лишь широко ей улыбнулся. На лестнице они наткнулись на уже спускавшегося Джеймса, и Лили ткнула его пальцем в грудь, сердито сощурив глаза:

— Ты знал! Ты! Ты знал и ничего мне не сказал!

— Это все он,— хмыкнул Джеймс, кивнув на Скорпиуса,— он взял с меня Ненарушимый обет...

— Тогда уж сразу — наложил на тебя Империус,— подсказал Малфой, садясь в кресло, когда девушки скрылись на втором этаже.

— Я тебе говорил, что нужно дать ей пару дней, чтобы она морально подготовилась вступить в твое логово,— фыркнул Поттер, садясь напротив друга.

— В моем логове все умрут, как только увидят тебя,— не остался в долгу Малфой, указав на футболку с трехголовым псом, что Джеймс надел под пиджак.

— Скажи спасибо, что я иду к твоим предкам на ужин не в спортивной форме...

— А мне-то что?— пожал плечами Скорпиус.— Будет повод повеселиться... И, если бы я дал твоей сестре пару дней, то она бы точно нашла хороший повод не знакомиться с моими родными еще пару десятилетий...

— А что? Представляешь: вы входите и говорите — мама, папа, вот наши шестеро рыжих сыновей... Твой папенька тут же с разрывом сердца — в урну и на каминную полку, а ты становишься наследником всего состояния....

— Ну, нам на создание шести сыновей, по крайней мере, не понадобится семь месяцев попыток,— выразительно ухмыльнулся Малфой, поигрывая палочкой между пальцами.— Как, кстати, проходит борьба с судьбой?

— Да пошел ты!

— Сам начал.

— Вы невыносимы,— с улыбкой заметила Ксения, спускавшаяся вниз.

— Где Лили?— тут же спросил Малфой, вставая.

— Пытается снова научиться нормально дышать... Все-таки тебе следовало сказать ей заранее,— девушка подошла к Джеймсу и улыбнулась:— Если ты опять заикнешься моим родителям о том, что терпеть не можешь греческую кухню, я тебя четвертую...

— Если они не заставят меня опять это есть, буду нем, как вареная рыба...

— Или жареный еж,— не мог промолчать Скорпиус.— Все, я пошел брать штурмом мою жену, пока она не нашла способ попросту сбежать...

— От тебя сбежишь,— немного обиженно отозвалась Лили, медленно спускаясь по лестнице.

-Вау, Лил, платье шикарно,— заметил Джеймс, посмотрев на сестру. Потом пару секунд помолчал и расплылся в улыбке:— Заметь, что я это сказал раньше твоего муженька...

— Не прошло и полвека, как ты научился делать комплименты,— фыркнул Малфой, подавая Лили руку. Ладонь жены была холодной. Он обнял девушку и прошептал прямо на ухо:— Не волнуйся, ужин у моих родителей — лишь маленькая — и самая неприятная — часть из вечерней программы.

Она немного удивленно на него посмотрела.

— У меня для тебя есть несколько сюрпризов,— он мимолетно поцеловал ее и потянул к камину. Джеймс закатил глаза и ухмыльнулся.

Она шла по дому, прислушиваясь к стуку своих каблуков. Почему-то именно этот уверенный звук всегда давал ей твердое ощущение правильности жизни, ее планомерного течения...

Все именно так, как должно быть, и по-другому бы не вышло. Этому правилу ее научил отец, старый дипломат, который обламывал зубы и когти таким же бывалым дипломатам при зарубежных министерствах магии. Жалеть прошедшее и сделанное ее не учили, да она и не хотела учиться.

Она подошла к окну в одном из больших холлов второго этажа и отворила его. Она вздохнула свежий прогретый за день воздух полной грудью и отошла от окна, словно сознательно лишая себя этой слабости.

Она всегда была сильной, умевшей выбрать из необходимого и желаемого, умела смирить в себе лишнее в данный момент, найти нужное, забыть о себе, помня о близких, которые всегда нуждались в ней. И ей самой нравилось, что по истечении лет она перестала даже нуждаться в слабости, даже думать о ней. Ей нравилось слышать уверенное перестукивание каблуков, ощущать себя полной хозяйкой своей жизни, своей семьи, своего дома...

Хотя, если бы не отец, ей бы все так не удалось — уроки дипломатии очень помогли ей после замужества, потому что все эти годы искусство найти решение любой ситуации, правильно лавировать между конфликтующими сторонами стало незименным ее сопровождением изо дня в день. Сначала она стояла между мужем и свекром, затем ей пришлось занять ту же позицию между мужем и сыном, не давая семье погрязнуть в мелочных, никому ненужных конфликтах...

И ей это нравилось... Хотя иногда, в редкие моменты, когда одна из сторон отсутствовала, она позволяла себе расслабиться, вдруг попробовать себя в другой роли — и понимала, как ненатурально и пугающе это теперь выглядит. Ненатурально даже для нее самой, что уж говорить о муже и сыне, которые тут же напрягались и не знали, как реагировать...

Она отвернулась от окна и продолжила свой путь. Ей предстояло найти в недрах этого дома своего напуганного и злящегося мужа и снова встать между конфликтующими сторонами — между ним и Поттерами, которые теперь стали членами их семьи.

Она вошла в кабинет, где пылал камин, огонь играл на задернутых шторах. В полумраке горели свечи, возле которых склонился над какими-то бумагами Драко. Светлые волосы падали ему на лицо, и он каждый раз в разражении откидывал их.