Поединок

– Потому что отрицательный ответ дает мне право отшибить твои никому не нужные потные яйца!

Ян целился Мамблеру в промежность, намереваясь нанести настоящий, полновесный удар, но его правая нога лишь коротко дёрнулась – так дёргается препарированная и растянутая на подвеске лягушачья лапка, в которую полоумный экспериментатор ткнул лабораторным электродом. Наверное, звездобой засиделся – в его ногах разливался «боржом».

Мамблер испуганно отскочил, в его лопатообразной ручище матово блеснул пистолет. Вряд ли такое горячее и острое блюдо изначально входило в экзотическое меню четвёртого раунда хрономатча.

Влодарек оскорбительно засмеялся.

– Что, перетрусил, приятель? Тебе бы только с обкуренными девками воевать!

Мамблер свекольно побагровел – так бывает при трёхдневном запоре.

– Ах ты наглая рожа! – задыхаясь, взревел он, убрал пистолет в карман и медленно сжал кисти рук в огромные, страшные как смертный грех кулаки.

Влодарек вроде был готов к кулачному поединку, тем паче что поднабрался опыта и сноровки в недавно закончившемся третьем раунде хрономатча. Но пошлый опыт отправился прямиком коту под хвост, а сноровка – под хвост коню. Похоже, Ян отсидел не только ногу.

Смазанным пятном мелькнул перед глазами звездобоя пудовый кулак. Удар пришёлся ему по левой скуле, туда, где за щекой обычно располагаются коренные зубы – моляры (если они, конечно, ещё есть). Яну приходилось держать удары и посильнее, но парню немного не повезло – как не фартило все последние сорок-шестьдесят минут. Пришла беда – отворяй ворота, доставай из трепещущей сетки очередной пропущенный мяч. Влодарек пошатнулся, споткнулся и упал – виском на подлокотник кресла. На том и завершился для хронопоединщика первый психоделический «трип» незадавшегося четвёртого раунда.

Влодарек грохнулся на пол и потерял сознание – если можно так выразиться, «отсидел» мозги.

* * *

Бьянка вздрогнула и очнулась от наркотического транса. В уши хлынули звуки и шумы, словно оттуда вынули вату. Кто-то настойчиво стучался в дверь туалета.

– Сейчас, сейчас! – проронила девушка, торопливо приводя себя в порядок.

На пороге стояла Барбара Энн. Кончик её загорелого носа брезгливо морщился – не из-за специфических сортирных запахов, впрочем. Вентиляция автобусного туалета работала исправно, но против ароматов «травки» и ему подобных воздуховодная кишка вентиляционной системы была тонка.

Блудливые глаза менеджерши и калейдоскопические глаза Бьянки ван де Вельде встретились.