Поединок с собой

— Жизнь гораздо сложнее, чем вам представляется, — осторожно сказал Раймон.

— Это, наверное, кажущаяся сложность… — начал Мишель.

Его слова прервал грохот. Франсуа вскочил, опрокинув стул и стол. Он стоял, угрожающе пригнувшись, и монотонно мотал головой, как медведь. Лицо его побурело. Мишель схватил шприц.

— Постарайтесь схватить его сзади и держать, — шепнул он. — Главное — поплотнее перехватите трубку у горла.

Роже и Раймон попробовали обойти Франсуа с тыла, но он медленным угрожающим движением повернулся спиной к стене.

— А ну-ка! — Роже вдруг кинулся ему под ноги и перебросил грузную тушу через себя. — Хватай его!

Раймон уже сидел верхом на Франсуа и крепко сжимал упругую трубку, отходящую от его короткой, могучей шеи. Франсуа хрипел. Мишель осторожно приблизился и ткнул иглу шприца в трубку у самой шеи. Франсуа откинул голову набок, тело его обмякло, глаза закрылись.

— Вы сможете отнести его?.. Вот туда… — голос Мишеля вдруг прервался.

— Заставьте меня… проглотить…

Он широко раскрыл рот, руки и ноги его беспорядочно задергались, словно в нелепом танце, изо рта вырвался-высокий вибрирующий вопль. Раймон схватил со столика заранее приготовленную таблетку.

— Глотай! — резко приказал он. — Глотай! — Он стиснул горячую дрожащую руку Мишеля, преодолевая инстинктивный страх и отвращение, сунул в дергающийся, раскрытый рот таблетку.

Мишель судорожным усилием глотнул. Он стиснул кулаки, прижал руки к груди, словно удерживая крик. Через несколько секунд он начал дышать ровнее, напряжение заметно схлынуло. Он устало опустился на стул, закрыл глаза.

— Это — действие стимуляторов… — бормотал он. — Пока оно плохо поддается учету…

Роже неопределенно хмыкнул, во все глаза глядя на него.

— Что делать с этим? — Он кивком указал на Франсуа.

Мишель вскочил. Он, по-видимому, совсем оправился.

— Франсуа нужно отнести на кушетку в угол, — деловым тоном сказал он. — Меня беспокоит другое… — Он заглянул за ширму. — Что это значит, Поль?

За ширмой молчали. Раймон и Роже подошли к Мишелю. Поль лежал с закатившимися глазами и открытым ртом, Пьер стоял над ним, нелепо расставив короткие темные руки.

— Что он сделал, Пьер? — спросил Мишель. — Покажи, что он сделал!

Пьер растерянно задвигал руками и круглым бесформенным ртом, показывая, что Поль проглотил что-то… один… два… три… четыре… пять…

— Т-24? Да? То, от чего спят?

Пьер закивал головой.

— Плохо! Пять таблеток! — Мишель задумался на секунду. — Так!

Он кинулся к шкафчику, висевшему на стене.

— Замок испорчен. Недаром я все время наблюдал за Полем! Я знал, что он опасен! — Мишель достал пробирку с красноватым кристаллическим порошком и две ампулы с желтой маслянистой жидкостью, приготовил смесь, наполнил шприц. — Пьер, накладывай жгут!

Пьер с неожиданной ловкостью перетянул безвольно висящую руку Поля резиновым жгутом. Мишель ввел шприц в вену у сгиба локтя. Поль не шевелился, из-под приоткрытых век все так же мертвенно голубели белки.

— Теперь надо теплой воды, — сказал Мишель, извлекая шприц. — Сделаем ему промывание желудка.

— Я принесу снизу, — вызвался Роже.

— Что, собственно, случилось? — спросил Раймон.

Мишель взял Поля за руку:

— Пульс очень плохой… Это называется самоубийство. Поль хотел умереть.

— Но почему?

— Не знаю. Это глупо… Нет, пульс улучшается. По-видимому, удастся его спасти…

После промывания желудка Поль продолжал лежать все так же неподвижно и безвольно, но лицо его несколько изменилось: глаза закрылись, губы сомкнулись, он выглядел спящим.

— Пульс все еще очень слабый, — сказал Мишель. — Сейчас я ему впрысну камфару. Пьер, объясни, зачем Поль глотал Т-24?

Пьер несвязно жестикулировал и мычал. Мишель внимательно слушал.

— Пьер не может говорить как люди, — объяснил он. — На него не хватило материалов. Но я его понимаю. Он говорит, что Полю все время было очень больно, он устал. И он не хотел, чтоб профессор его переделывал. Он не хотел расставаться с Пьером. Говорил, что он любит Пьера.

Пьер усиленно закивал головой, тыча себя рукой в грудь.

— Что тут — инстинкт размножения или сходство характеров? — съязвил Раймон.

— Просто нелепость, — ответил спокойно Мишель. — Поль — неудачная модель, вот и все. На нем нельзя было проводить опыты с гормонами. Его действительно нужно переделать. Теперь профессор со мной согласится…

Пьер издал глухое злобное рычание и вдруг вцепился в горло Мишелю. Раймон и Роже еле оттащили его. Мишель потер горло и задумчиво посмотрел на Пьера, яростно бившегося в руках людей.

— Подержите его еще минуту, — сказал он и пошел за шприцем.

Пьера уложили на кушетку неподалеку от Поля. Мишель недоумевающе посмотрел на Раймона и Роже:

— Что с ними делается, не понимаю. Почему у всех сразу разладились тормозящие центры? Нельзя же все объяснить действием гормонных стимуляторов.

— Послушайте, Мишель, — сказал Раймон. — Вам не кажется, что дело тут не в каких-то центрах и стимуляторах? Просто они действуют как люди…

— Как люди? Не понимаю…