Поединок с собой

— Ну, будьте же благоразумны, Лоран! — говорил он, то прижимая руки к груди, то возмущенно вскидывая их к потолку. — К чему все это приведет? Разве демонстрация для вас — самоцель, разве кричащие заголовки и эффектные фотографии в газетах могут вас по-настоящему удовлетворить? Да и почем вы знаете, что среди потрясенных зрителей не окажутся какие-нибудь влиятельные идиоты или жулики, которые начнут ставить вам палки в колеса или шантажировать вас? Вы что, не знаете, как это бывает? И как вы можете выдержать этот собачий лай и укусы, вы, в теперешнем своем состоянии?

— Этого может и не быть, — тихо отозвался профессор Лоран; он сидел в кресле, устало откинув голову.

— Ну, допустим, этого не будет. Допустим, что все пройдет как нельзя лучше. Что тогда?

— Тогда? Деньги… помощь государства… организуют лабораторию…

— Лоран, не будьте ребенком! У государства нет денег на такие штуки. Вам придется рассчитывать либо на частные субсидии, либо на помощь американцев. И можно себе представить, на каких условиях вам предложат эту помощь! Да они и вас-то самого сумеют вскоре оттереть от дела, особенно если вы будете болеть.

— Что же вы предлагаете? — так же тихо спросил профессор Лоран; лицо его было в тени.

— То, что вам советуют ваши помощники: лечиться и отдыхать, а потом со свежими силами готовить Франсуа к демонстрации и самому готовиться ко всем трудностям и неожиданностям, которые начнутся после демонстрации.

— Хорошо, я подумаю, — без выражения сказал профессор Лоран.

— Вам пора делать укол. — Мишель подошел со шприцем в руке. — Темнеет. Почему мы не зажигаем света?

— Зажжем скоро, Мишель. — Профессор Лоран закатал рукав блузы. — Мне надоел электрический свет.

Мишель посмотрел на него своим странным, холодным и пристальным взглядом.

— Обстановка лаборатории стала для вас отрицательным, раздражающим фактором, — заявил он. — Здесь вам будет очень трудно выздороветь.

— Хорошо, хорошо, — нетерпеливо сказал профессор Лоран. — Иди, займись чем-нибудь. Или просто посиди.

— Нелепо сидеть в темноте, когда есть свет и когда столько работы, — бесстрастно проговорил Мишель.

— Ох, и надоел ты мне со своей логикой классного наставника! — сказал профессор Лоран. — Ну, зажги лампу у себя на столе…

Некоторое время все молчали. Когда в углу загорелась лампа под зеленым матовым абажуром, стало видно, что в комнате совсем темно.

— Может, Роже угостит нас чаем? — сказал профессор Лоран. — С тех пор как я перешел на обычную пищу, у меня появились давно забытые прихоти. Вчера ночью мне вдруг неудержимо захотелось паштета, запеченного в тесте…

— Роже приготовит такой паштет, если вы хотите, — серьезно предложил Альбер. — Он, по-моему, все умеет.

Он пошел за чаем. Шамфор сказал:

— Чудесный парень. Вообще вам повезло, дорогой. Такие помощники! Неужели вы действительно боитесь оставить на них лабораторию?

— Не в этом дело, вы же знаете, Шамфор… Просто я не смогу сейчас отдыхать. Можете вы это понять? Не выйдет у меня…

— Не выйдет только потому, что вы так себя настроили.

— Хотя бы и поэтому. Не все ли равно?

— Да ну вас, Лоран! — с досадой сказал Шамфор. — Вы как мальчишка, право!.. Ладно, мне надоело вас уговаривать. Хотите кончать самоубийством — кончайте, и черт с вами!

— Не говорите чепухи, Шамфор, вы же знаете, что я вовсе не собираюсь кончать самоубийством. Посмотрите лучше Франсуа. Зажги свет, Мишель.

— Раньше покажите мне Поля, — сказал Шамфор. — Зачем вы его брили, кстати?

— А, вы уже знаете? Да просто он выглядел очень уж неприятно с этой длинной реденькой щетиной. Поль, подойди сюда!

— Давно у него появилась растительность на лице? — спросил Шамфор, разглядывая Поля, который безучастно стоял перед ним, слегка ссутулившись.

— Всего два дня, но росла очень бурно.

— Как ты себя чувствуешь, Поль? — спросил Шамфор.

Поль не ответил. Шамфор повторил вопрос.

— Не знаю, — безучастно сказал Поль. — Спина болит. Хочу спать.

— Он опять очень быстро растет, — вмешался Мишель. — За неделю вырос на два сантиметра. И голос у него изменился, стал ниже тоном.

— Почему ты мне об этом не говорил? — спросил профессор Лоран.

— Это было отмечено во вчерашней сводке, — удивленно сказал Мишель. — Вы не помните?

— Теперь вспомнил… Чем ты это объясняешь?

— Мне ведь приходится давать ему стимуляторы в лечебных целях. Правда, я даю гораздо меньшие дозы, чем для опытов, но, вероятно, это и есть причина.

Шамфор продолжал осматривать Поля.

— Он изменился. Я бы сказал, что он возмужал, хотя я его видел всего неделю назад. Но очень слабенький. На воздух его нельзя выводить, хотя бы в садик?

— Луизе будет тяжело…

— Ну, Луизу можно попросить не глядеть в окно на этот час-полтора…

— Надо подумать… — вяло проговорил профессор Лоран. — В самом деле…

— Полю воздух не поможет, — заявил Мишель, снова отходя к своему столу. — Он неудачен, его надо переделать.

Поль на секунду поднял глаза. Зрачки его так расширились, что глаза показались черными. Быстрая судорога скользнула по его истощенному лицу.