Поединок с собой

— Ну, знаете! Когда это ласковое беззащитное существо схватит вас за горло, вы перемените мнение! Он опасный сумасшедший.

— Тише! — попросил Шамфор, оглядываясь на ширму. — Можно подумать, что вы никогда не бывали в психиатрических лечебницах, Лоран. Для самых опасных безумцев ласковое отношение кое-что значит. А Поля я берусь за месяц-другой совершенно вылечить. Да и физически он будет крепче… Вы просто его запустили. Мишель вбил себе в голову, что Поля надо переделывать, а вы, должно быть, внутренне с ним давно согласились…

— Ну, уж не знаю… — с сомнением сказал профессор Лоран. — Если вы в самом деле соглашаетесь взять Поля к себе…

— При условии, что вы уедете отдыхать! — живо ответил Шамфор.

Профессор Лоран откинулся на спинку стула и засмеялся:

— Да вы просто шантажируете меня, Шамфор!

Из-за ширмы показалась голова Поля. Он делал непонятные гримасы, моргал глазами. Альбер первым заметил его.

— Ты что, Поль? — тихо спросил он, подойдя к ширме.

Поль сейчас же спрятался.

— Позовите его, — прошептал он, указывая на Шамфора. — Мне нужно с ним поговорить…

Шамфор пошел за ширму. Поль вцепился в него горячими дрожащими руками.

— Возьмите меня к себе! — шептал он. — Вы добрый, вы хороший, возьмите меня к себе, я здесь боюсь! Возьмите меня и Пьера!

— Пьера? — Шамфор поглядел на темную неуклюжую тушу: Пьер ткнул себя в грудь и кивнул головой. — Но, мой мальчик, Пьера я никак не могу взять.

— Почему? — с отчаянием спросил Поль. — Пьер хороший. Он очень хороший. Он будет вас слушаться, правда, Пьер?

Пьер опять закивал и ударил себя в грудь.

— Поль, ты похож на человека, а Пьер — нет, — мягко сказал Шамфор. — Его нельзя отсюда уводить. Я не могу его взять с собой.

Поль посмотрел Шамфору в глаза и понял, по-видимому, что он говорит правду. Он еще с секунду постоял, потом, как подрубленный, упал на кушетку и уткнул лицо в стиснутые руки. Шамфор тронул его за плечо.

— Разве ты не можешь на время расстаться с Пьером? — спросил он.

Поль не отвечал. Плечи его тряслись от беззвучных рыданий. Шамфор, очень расстроенный, вышел из-за ширмы.

— Надо дать ему что-нибудь успокаивающее, — сказал он.

— Ему пора вливать серпазил, — отозвался Мишель. — Дать ему еще таблетку Т-24?

— Попробуй, — сказал профессор Лоран. — Дюкло, помогите Мишелю.

Шамфор тоже пошел за ширму. Но Поль не сопротивлялся. Бледный, с застывшим лицом, он покорно проглотил таблетку и позволил сделать себе вливание. После этого он лег и повернулся лицом к стене. На Шамфора он даже не взглянул.

— Что у вас делается тут, Лоран? — спросил Шамфор после долгой паузы, обводя рукой лабораторные столы. — Над чем вы, собственно, работаете?

— Главным образом проверяю действие стимуляторов и витаминов на различные ткани. Я начал было выращивать новую кожу для Поля — вы видите, какой он пятнистый, — но сейчас это уже ни к чему. Он не перенесет такой сложной, многоступенчатой операции. Да и результаты, мне кажется, сомнительны.

— А если на лицо Франсуа дать трансплантаты живой ткани, а не пластмассу?

— Да не получается у меня с кожей, — сказал профессор Лоран. — Вы же видите, у Франсуа тоже какой-то странный оттенок. И приживляться кожа будет дольше. Уж лучше пластмассу.

— Как знаете… И это все, что вы делаете?

— Да. Я главным образом занимаюсь опытами на них. — Профессор Лоран показал на Мишеля и Франсуа. — Больше у меня ни для чего не хватает времени.

— Все это здорово попахивает кустарщиной, Лоран! — Шамфор покачал головой. — Прямо-таки невероятно: сотворить такие чудеса и так мало приблизиться к истине! В средние века вас сожгли бы на костре, да и теперь, я уверен, найдутся люди, которые сочли бы это полезным. А ведь дьявол науки, которому вы продали душу, только дразнит вас. Я, по крайней мере, точно знаю схему своего Сократа, а вы? Что вы знаете о своих созданиях?

— Вы все упрекаете меня за то, что я не шел обычными путями, — сказал Лоран. — Вам хочется, чтоб я обязательно прошел по каждой ступеньке. А если мне некогда?

— Да, пожалуйста, прыгайте хоть через десять ступенек, если сил хватит! Но не пытайтесь ходить по перилам! Разобьетесь вдребезги и даже рассказать не успеете, что вы увидели. Ведь не расскажете, а?

— Мишель ведет записи. Он все знает и помнит лучше меня.

— Мишель знает не больше того, что вы помогли ему узнать. Он не может самостоятельно разработать и продолжить ваши концепции. Чем он лучше Сократа? В этом отношении — немногим. Во всех других отношениях он намного слабее Сократа. Ну что такое человек? Вы же сами знаете, какая это несовершенная машина. Работает медленно, устает легко, пороги рецепторов у него грубы. Он не имеет органов чувств для электричества, магнетизма, ультразвука, радиации. А электронному роботу можно все это придать. Интеллект Мишеля уж никак не выше интеллекта среднего человека. Память и работоспособность? Я знал людей с такой же великолепной памятью. А насчет того, что он почти не устает… вот посмотрите, как это «почти» вырастет понемногу до обычной человеческой нормы! Он в таком виде существует всего каких-нибудь два года и все время усложняется и запутывается!