Поединок с собой

— Лоран, вы просто хитрите! — возмутился Шамфор. — Ну при чем тут Павлов? Конечно, его опыты с собаками не дали и не могли дать полного представления о механизме высшей нервной деятельности человека. Но Павлов, помимо всего прочего, оставил науке точные, прекрасно разработанные методы! То, что он применял комплексы раздражителей и анализировал ответы мозга на эти воздействия, дало возможность изучать алгоритмы работы мозга как функциональной системы. Ведь именно на этой основе нейрофизиологи стали добиваться выработки сложных систем условнорефлекторных реакций вместо одиночных условных рефлексов. И мне, как вы понимаете, очень помогло то, что сделал Павлов. А ведь его опыты на вид, да и по сути дела, далеко не так эффектны, как ваши! Но что доказывает существование Мишеля или Поля, хотел бы я знать? Что это даст науке, кроме самого факта их существования?

— Мне не хочется больше с вами спорить, Шамфор, я слишком плохо себя чувствую, — сказал профессор Лоран, полузакрыв глаза. — Да вы, по-моему, и сами понимаете, что перегнули. То вы говорите, что учитываете условия, в которых я работаю, а то начисто о них забываете. А ведь эти условия со счетов не сбросишь, будьте же благоразумны! Вы спрашиваете, что я дал науке, кроме факта существования Мишеля, Поля и других? А разве этого факта действительно так уж мало для одиночки? Будьте справедливы, Шамфор! Кто может больше, пусть делает больше. А я сделал, что мог: доказал реальность того, что большинство — да почти все! — считают совершенно невозможным. Я надеюсь, что меня не обвинят в излишнем самомнении, если я скажу, что это много, даже очень много для одного человека, какие бы просчеты он при этом ни допустил. Справедливо ли меня упрекать, Шамфор? Разве я жалел силы, разве я щадил себя? Вы же видите, во что я превратился!

Шамфор вскочил. Губы его вздрагивали.

— Простите меня, Лоран, я в самом деле дубина и олух, — горячо сказал он. — Я даже не понимаю сейчас, как я мог… Вы в таком состоянии… и вообще…

— Да бросьте, Шамфор, — сказал профессор Лоран. — Я слишком устал, чтобы всерьез волноваться даже из-за самых тяжелых обвинений. Так что не терзайтесь особенно… Дюкло, налейте-ка ему чаю покрепче.

Некоторое время все молчали. Шамфор, насупившись, смотрел в свою чашку и тихо барабанил пальцами по ручке кресла. Профессор Лоран, откинувшись на спинку кресла, не то дремал, не то о чем-то раздумывал; лицо его было в тени. Альбер не смел поднять глаз: когда спорили Шамфор и Лоран, ему хотелось встать и уйти, но он так и не решился, а теперь ругал себя за это.

Шамфор допил чай и начал прощаться.

— Я постараюсь сделать все как можно скорее, — сказал он. — Хотя бы для того, чтоб вы пораньше разделались с этой операцией и отправились отдыхать.

— Правильное соображение, — усмехаясь, ответил профессор Лоран.

Шамфор остановился у порога. Он колебался.

— Послушайте, Лоран, — тихо сказал он, вернувшись. — Я все же очень советую вам: поосторожней с Полем. Не забывайте, что он… ну, что он человек!

— Вы в самом деле так думаете? — с интересом спросил профессор Лоран.

— А как же еще можно думать? Лоран, ваше поведение в этом смысле не только жестоко, но и опасно. Будьте осторожны, говорю вам!

— Хорошо, хорошо. — В голосе профессора Лорана был легкий оттенок нетерпения. — Думаю, что вы порядком преувеличиваете, Шамфор, но обещаю подумать.

— А в общем, дело ваше, — пробурчал Шамфор и, сутулясь, шагнул через порог.

— Я хотел бы немного проводить мсье Шамфора. Можно? — спросил Альбер.

— Почему же нельзя? — Профессор Лоран откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.

Шамфор медленно брел к калитке. Он ничуть не удивился, увидев Альбера.

— Решили прогуляться? — рассеянно спросил он.

Альбер пробормотал что-то невнятное.

Лязгнули тяжелые засовы калитки, откуда-то из-за угла рванулся навстречу теплый сырой ветер. Улица была черная, влажно блестящая, в ней расплывались бледными туманными пятнами освещенные окна и ореолы редких фонарей.

Они долго шли молча. Альбер уже хотел было повернуть назад: ему показалось, что Шамфор сердится. Но тот, словно что-то вспомнив, посмотрел на Альбера.

— Вы куда, собственно? — спросил он.

— Так просто… — смущаясь, сказал Альбер. — Хотелось пойти с вами…

— Со мной? — Шамфор улыбнулся, смешно выпятив свои толстые губы. — Ну и чудак же вы, мой мальчик! В вашем возрасте надо ходить с девушками, а не со стариками.

— Я не возражаю против девушек, — несколько ободрившись, сказал Альбер. — Но в данном случае девушки вряд ли мне помогут. Я хотел бы узнать, что вы посоветуете делать… мне и вообще всем нам.

Шамфор быстро взглянул на него и хмыкнул:

— Самый лучший совет, какой я могу вам дать по этому поводу, очень прост: бегите без оглядки от Лорана! Но вы такой совет не примете, я знаю.

— Не приму, конечно, — сказал Альбер.

— Ну, а все остальное, что я могу сказать, мало чего стоит. Будьте осторожны. По-человечески обращайтесь с Полем, да и с остальными тоже. Одергивайте Мишеля, не давайте ему командовать. Но и тут будьте осторожны, не раздражайте его.

Альбер долго думал.