Поединок с судьбой

Пробравшись внутрь, благо, следить за опустевшим помещением внутри дворцового периметра — никому в голову не приходило, мы, довольно долго, во тьме, спускались по ступеням. Ушли не ниже десяти метров вниз. Там нас встретили ещё две двери, хоть и без замков, зато, с приличными засовами снаружи. Помнится, меня удивило, что дверей две и я спросил об этом своего друга. Всё оказалось просто: двери изнутри были покрыты пластинами из гибкого дерева. Они гасили любые звуки, что могли бы вырваться на поверхность. Открыв наощупь и прикрыв за собою обе двери, Энтони зажег несколько магических шаров, висящих вдоль стен. Пока он собирал в слезницу капли алой жидкости, не замеченные палаческими помощниками, я разглядывал помещение. Любой, кто хоть раз бывал в настоящей пыточной, чувствовал её специфический запах. Огромные клещи, кандалы, шипастая мебель разных форм, и прочая, тому подобная, бутафория, часто присутствует в допросных, создавая соответствующую атмосферу. Сломить волю подозреваемого еще до применения физических воздействий — высшее искусство в этой весьма специфической профессии. Возможно, где-нибудь, в глухих северных княжествах, или на дальних границах колоний, всё ещё пытают калёным железом и вытягиванием жил. В пресвященном Лидаре — такое уже не встретишь. Современная пыточная больше похожа на кабинет медикуса: с чистым каменным столом, набором сверкающих серебряных инструментов и специальными стоками, для возможности быстро приводить в порядок рабочее пространство. Единственное, что роднит это помещение с ужасающими пыточными варваров, это наличие на столе удерживающих зажимов. И запах, едва уловимый запах страха, смертельного ужаса, впитавшегося в стены, в каменную столешницу, в прорезанный разбегающимися от пыточных плит стоками пол. Этот запах перемешан с солено- стальным привкусом свежей крови, мускусом пота и ароматом лаймовой воды, которой промывают стол и инструменты после использования. Привкус лайма, крови и страха, разлитый в воздухе. Запах боли и смерти.

Пока я рассматривал помещение, Энтони заполнил-таки слезницу, и мы отправились обратно. Нас не поймали, но мне хватило ума поделиться с матерью настоящей причиной позднего прихода домой. В тот вечер, я узнал о себе много нового, не скажу, что хорошего. Единственное, что более-менее успокоило мать, что лично я — крови не касался. Уж не знаю, как был защищён мой друг, но, для одарённого талантом астрала, прикосновение к мёртвой крови может иметь непредсказуемый эффект, не говоря о том, что взаимодействие с подобной субстанцией, может спровоцировать перенос посмертного проклятия.

Утром, я поделился с напарником некоторой частью невесёлых маминых напутствий, и, главное, тем, о чём спросит наш магически одарённый зазнайка. И спросит наверняка. «Где вы взяли кровь мёртвого человека?» и будет неважно, где и как мы её брали. Сам факт, что мы её нашли и не оповестили стражников — уже серьёзное нарушение правил. А если рассказать правду о потерянном ключе, то отец Энтони рискует своим статусом…

Поэтому, вместо настоящей крови мертвеца, место в слезнице заняла кровь не менее мёртвого, но куда более безопасного барана. Чего-чего, а знакомств на кухне у нас хватало. На просьбу достать кровь от живой зверюги, на нас посмотрели странно. Но, за серебрушку, бедная бурёнка поделилась плошкой искомой жидкости, из которой была наполнена вторая слезница. Этот эпизод имел забавное продолжение: парень, действительно, имел талант, и сумел верно определить мёртвую и живую кровь. А, затем, с потрохами сдал нас въедливому школьному директору. Начальник «золотой клетки», боясь оказаться втянутым в неприятности, от греха подальше, тут же вызвал дежурного офицера стражи. Будучи сыном посла, недавно приехавшего в столицу с докладом и вскоре уезжавшего восвояси, одаренный парень решил снискать лёгкой и быстрой славы, сдав школьному начальству двух неудачников, то ли выкопавших свежую могилу, то ли посетивших трупную палату. Что первое, что второе — было незаконно и наказуемо. Стражникам пришлось проверить истоки наших «кровавых дел», и, убедившись в отсутствии злодейства, они вдоволь поглумились над самозваным колдуном, при всем классе рассказав о судьбе «покойного», поделившегося с нами своей кровью. В итоге, весь класс долго потешался над залётным выскочкой, не сумевшим отличить барана от человека.