Поединок с судьбой

Это был не охотничий нож, какой, обычно, вешают на пояс в день совершеннолетия юношам и девушкам, и не драгоценная «шпилька», не годный к серьезному бою кинжал, украшенный позолотой, которым щеголяют подростки благородных кровей. Простой кинжал с удобной рукоятью и узким лезвием, две пяди длинной, с полуторной заточкой. Настоящий рабочий инструмент для того, кто умеет разговаривать на языке коротких клинков. Отец тренировал меня регулярно. И на что способен такой кинжал, я уже знал. Я ожидал чего-то подобного, но через год. На двенадцатилетие подросткам, если они являются свободными людьми, дарят оружие в знак того, что теперь они сами отвечают за свою судьбу. Но при чём тут броня и легкий стрелковый шлем?

— Не рановато-ли? — Спросила мать.

— Как раз — самое время. Я договорился, Этьен сегодня побудет стажёром у ночных стрелков.

Для меня эти слова не имели какого-то скрытого смысла. А вот мать, явно понимавшая куда больше, всплеснула руками, поправила шлем, удобно сидевший на кожаной подвеске. И вздохнув, сказала: — Всеблагой в помощь, будьте там поосторожнее.

Пребывая в полнейшем недоумении от происходящего, я вышел за отцом в ночь. Пройдя воль палисадника, мы быстро прошли к калитке, за ней, с нашей стороны дороги, ожидал закрытый экипаж с гвардейскими гербами на дверях.

Оказавшись внутри, я увидел ещё двоих мужчин в обыкновенных городских костюмах, выдержанных в тёмных тонах. Один из них, улыбнувшись отцу, скорее утверждал, чем спрашивал:

— Ну что, Эрик, мышковать своего котёнка собираешься?

Второй дружелюбно хохотнул.

Отец фыркнул и не менее весёлым тоном ответствовал: "Завидуйте молча".

Экипаж двинулся по булыжной мостовой и стало не до разговоров. Затем, остановка в неизвестном мне переулке. Двое знакомых отца, выйдя из кареты, подошли к «задку», где крепился багажный ящик. Достали три арбалета и короб болтов к ним. Повесив арбалеты на плечи, один вручили мне. Оставив карету с извозчиком, отец с друзьями двинулся к воротам неосвещённого дома в глубине переулка, ну, и я, конечно, не отставал, не зря же меня в броню вырядили и настоящую боевую махину в руки сунули. При нашем приближении, одна из воротин, без единого скрипа, отодвинулась внутрь. Стоявший за ней мужик приглашающе помахал нам рукой. Когда мы проходили в приоткрытые ворота, он взглянул на меня и полюбопытствовал: — Господа, у нас пополнение?

Шедший первым кивнул — ну да, Эрик своего мелкого приобщить решил.

— А, ну, то дело хорошее. Удачи, сынок. Смотри, не промажь. — Незнакомец напутственно похлопал меня по плечу. Затем, мы зашли в дом, выбитый замок в двери показывал — обошлись без ключа. Небольшой коридор привёл в зал, откуда поднималась лестница на второй этаж. Два арбалетчика, сделав мне знак следовать за ними, поднялись наверх. Большая комната, спальня, совмещённая с кабинетом. Шкафы, книги, кровать, окна с дорогим тонким стеклом закрыты толстыми стальными решётками. Стрелки быстро отодвинули от одного из окон хозяйскую постель, переставив под окно высокое бюро с писчими принадлежностями. Под вторым и так стоял стол. Не представившиеся мне специалисты дальнего боя, вмиг сменили занавески на окнах на свои, состоящие из тёмной ткани, больше напоминающей мелкоячеистую рыбацкую сеть. Потом меня учили взводить арбалет и правильно закладывать болт, чтобы не остаться без пальцев при случайном нажатии. Удобно расположившись, один из арбалетчиков начал обучать меня тайнам правильного прицеливания и упреждения по фигуре. На моё удивлённое замечание: «как же мы будем стрелять сквозь стёкла?», мой старший товарищ по первому в моей жизни убийству, сказал, что в нужный момент стёкол не будет, показав рукоять своего кинжала. А когда этот момент наступит, я и сам пойму. Мы расположились через дорогу от трактира. Той самой корчмы для заезжих купцов, где селилась разбойничья банда, о чем я, на тот момент, понятия не имел. Когда все приготовления были закончены, Виктор — так звали более разговорчивого арбалетчика, помог мне прицелиться в двери трактира.

— Твой выстрел — первый. Как только увидишь, что двери раскрылись и в них появилась фигура, стреляй. Только один выстрел. Дальше будешь болты подавать. Мне хватило такта не задавать глупые вопросы. Этому отец успел обучить, хотя, от вопросов распирало. Мне доводилось стрелять из охотничьего самострела. И, если верить инструкциям Виктора и моим куцым познаниям в стрельбе, тяжёлый кованый болт должен пробить грудь выходящему. При весе и размерах стрелкового снаряда, угодит ли он в сердце или в лёгкие, большой разницы не будет. Боевой арбалет, натягивающийся с помощью ворота, пробивает навылет незачарованные латы с двадцати шагов. Что уж говорить о теоретическом постояльце такого заведения. Если я не явлю чудеса трусости и косоглазия, выходящий — гарантированно мертвец. Как бы оно там ни было, цель была поставлена и задача ясна. Единственное, что меня волновало в тот момент, успеет ли Виктор разбить окно или мне это нужно сделать самому.