Поединок трех сердец

– Так его вызвали в часть? Прямо с бала?!

– Я не знаю подробностей, но беспокоиться вам совершенно не о чем. Думаю, через пару часов он сможет лично все объяснить…

Не чувствуя ног, Венеция поднялась и оперлась о руку майора. Ложь не обманула ее, никакие служебные дела не могли заставить Хантера бросить невесту на попечение друга. Уже в экипаже она вспомнила недавний сон – залитую кровью грудь Роберта и его прощальный шепот: «Не верь никому, кто скажет, что я тебя не любил!». Ее охватил настоящий ужас – такого не случалось никогда раньше. Если Хантер бросил сопернику вызов, а вероятно так все и случилось, завтра газеты напишут о смерти молодого наследника Пембрук-холла. Она не могла судить своего дорогого друга – чего еще можно было ожидать от офицера с его понятиями о любви и чести? Страшило другое – его будущая судьба. Разжалование, каторга…

– Майор – сказал она уже на пороге своей комнатки, прощаясь с бравым воякой. – Мы с вами знакомы совсем недавно, но прошу… умоляю вас, если вы испытываете ко мне хоть небольшое расположение… Остановите его!

– Если это будет в моей власти, – Джонсон растерялся. Его неловкая ложь не смогла обмануть миссис Маршал, а значит, она ожидала подобного поворота и для этого были причины.

Когда за гостем закрылась дверь, Венеции не оставалось ничего другого, как ломая руки, метаться по комнате. Прошел час, затем второй, но улица за окнами оставалась пустой, а звук подъехавшего экипажа не потревожил слух. Наконец ей показалось, что внизу хлопнула дверь. Не помня себя от волнения и страха, миссис Маршал кинулась к выходу, бегом преодолела лестничный пролет и, склонившись, разглядела внизу знакомый силуэт Хантера.

Он шел быстрой, легкой походкой – живой и невредимый. Это было уже слишком на сегодня. Горло сковал спазм, она прикрыла губы руками, чтобы сдержать рыдания и опустилась на ступеньки.

– Господи, Венеция! – Хантер помог встать, но идти она не могла. Оставалось подхватить свое сокровище на руки и подняться наверх, чувствуя, как вздрагивают ее плечи. – Что с тобой? Успокойся, прошу! Что тебе наговорил этот болван Джонсон?!

Добиться ответа не удалось. Хантер усадил невесту в кресло, метнулся в сторону столика и налил стакан воды, не зная, что еще предпринять. Она с трудом сделала пару глотков и подняла залитое слезами лицо.

– Ты жив, невредим!

– Конечно, что со мной могло случиться!

Хантер опустился на колени, сжимая ладони Венеции, но она тут же высвободила руки и обвила его шею, продолжая шептать неразборчивые слова. Губы были влажными и солеными, такими желанными, что несчастный полковник поддался внезапному порыву и поцеловал их со всей страстью, давно переполнявшей сердце. Венеция закрыла глаза и больше не противилась. Она задыхалась, развязывая его шейный платок и осыпая поцелуями любимое лицо.

– Ты правда не ранен? Я хочу убедиться…

– Нет, нигде ни царапины, но Венеция… ты сводишь меня с ума!

Было невероятно трудно бороться с собой. Еще труднее – переступить через условности и правила, до сих пор державшие их на расстоянии. Такая податливая, нежная и послушная, Венеция была не просто желанной. Хантер хотел обладать ею полностью, изучить каждый изгиб тела, заполнить, слиться, смотреть в затуманенные страстью глаза. Нежные пальчики ласкали его волосы и по затылку полковника побежали мурашки.

– Ты действительно этого хочешь? – его голос дрогнул и перешел на шепот. – Не станешь ни о чем жалеть?

Всего два шага – и их разгоряченные тела поглотила прохлада мягкой перины. Путаясь в бесконечных завязках и шнурках, Хантер чувствовал себя неопытным мальчишкой. Он хотел подарить Венеции столько нежности, сколько способен дать любящий мужчина, но никак не мог совладать с нахлынувшим желанием. Губы совершили путешествие от ямки на шее до подрагивающего плоского живота и в ответ на каждое прикосновение Венеция все больше распалялась, сминая простыни и закусывая губу.

– Иди ко мне!

Ее шепот сломал последний барьер. Хантер проник в свои владения, чувствуя, как напряглось от предвкушения ее пылающее тело, как пальцы впились в кожу, а с губ невольно сорвался горячий стон. Они двигались в унисон, как будто всегда составляли одно целое, и в этом безумном, качающемся мире не осталось ничего, кроме любовной жажды. Казалось, остановилось даже время. Когда расслабленная, переполненная негой Венеция взглянула на часы, было далеко за полночь.

– Ты не сможешь сегодня уйти, мы разбудим квартирную хозяйку! – она легонько поцеловала Мэтью в губы.

– Хочешь, чтобы я ушел? – он рисовал затейливые линии на обнаженной спине Венеции, то и дело перебирая длинные локоны.

– Нет! Я хочу другого! Уснуть без страха, без сомнений на твоем плече!

– Мы обвенчаемся как можно быстрее. Не сомневайся во мне ни минуты, просто засыпай. Теперь уже нет ничего, что может встать между нами.

От этих слов в душу Венеции закрался холодок. Она приподнялась на локте и заглянула в глаза Хантера.

– Скажешь мне правду, если я спрошу тебя кое о чем?

– Что ты хочешь знать? – Мэтью не изменился в лице, но улыбка сошла с его губ.