Поэмы

Целою сетью зеленых ветвей.

Думал он ветку достать; потянулся…

Ворон громадный на ветке сидел,

Вскинулся и, увидав, отшатнулся,

Пыль поднял крыльями и отлетел!

Будто бы взглядом вороньим пронзило

Бедное сердце, лишенное сил!

Будто бы в разум дохнула могила,

С черных, едва не ударивших крыл.

* * *

И продолжает Петр Павлыч работу;

Перебирает бумаги в руках;

Письма он к письмам кладет, счет ко счету;

В старой газете прочел в новостях

Судное дело, когда-то большое…

Вдруг! Что-то брякнуло! Глядь — медальон!

Смотрит: мужчина, лицо молодое,

Темнобородый! Совсем не дурен!

Буквы Ф. Ф.!.. Что за притча? мелькали

Только что, только что вот на глазах

Эти же буквы! на письмах стояли…

Фединькин зайчик! есть Ф. — в подписях!

Где они? Где? Нет, не эти, другие?

В этих, должно быть!.. Не тут, а вот там!..

И захрустели бумажки сухие,

Быстро забегав по нервным рукам…

Подписи, подписи! В подписях было!

Да, да, Ф. Ф.!.. Я видал, сам видал…

А, наконец-таки! Захолонило

В сердце… Недвижим, письмо он держал!

И против воли глаза опустились,

Точно их кто на письмо наводил…

Почерк — чужой! Строчки густо теснились…

Разных размеров и разных чернил!

Молча читает Петр Павлыч, читает:

«Скоро ль приедешь ко мне ты опять?

Быстро наш милый сынок подрастает;

Он уж и „мама“ умеет сказать…

Он у кормилицы-бабки остался;

Крепок, здоров и тебя он все ждет…

Только бы тот номерок сохранялся,

Что воспитательный в руки дает».

Это письмо он прочел, и другое,

Третье… и много он их прочитал!

Раз только как-то качнул головою…

Собрал все письма, в пакетик связал,

И, не закрывши окна, не коснувшись

Прочих вещей, долго вниз не сходил,

В тяжком раздумье сошел, не споткнувшись,

И свой пакетик в комод положил.

II

Вовсе не дряхл и с почтенным сознаньем

Полной свободы за долгим трудом,

Жил наш Петр Павлыч своим состояньем,

Жил он с женой, не нуждаясь ни в чем.

Правда, порой удивлялся он сильно:

Как это деньги всегда налицо?

Гости придут — угощенье обильно;

Дряхло крыльцо — обновится крыльцо!

Также, порою, его удивляло,

Что, ни с того ни с ceго, иногда,

К разным родным вдруг жена уезжала,

В дальние даже совсем города!

Вспомнил он тоже, ему так казалось,

Будто он дома лицо то видал,

Что в медальоне теперь красовалось!

Родственник тоже! Мелькнул и пропал!

Ax! И была же жена что колдунья!

Все предусмотрит, умно говорит,

И не капризна, нет, нет, не ворчунья:

Сделает дело, а сделав, сидит.

Ну и ласкаться, ей-богу, умела!

Чтоб щепетильной назвать, а ничуть…

А уж как песни цыганские пела,

Как ямщику-то дуги не согнуть…

Ну, потерял! Значит, было да сплыло!

Память о ней он в душе схоронил…

Раз предложенье женить его было:

Этот пассаж старика оскорбил.

Вдруг оказалось! Да нет! Как же это?

Может ли быть? Нет, пойти расспросить…

Только к кому? Все мертвы! С того света

Надо советников в мир пригласить.

Вспомнил о друге своем Поседенском;

Умный, хороший он был господин!

Только уж десять годов на Смоленском…

Как! Неужели я вправду один?

Так-таки вовсе один в целом свете!

И никого, никого не найти,

Кто бы сказался в хорошем совете,

С кем бы мне душу свою отвести!

Он до сегодня того не заметил,

Что одиноким свой век коротал,

Будто бы кто-то и ласков, и светел

Всю пустоту вкруг него заполнял!

И не живым существом заполнялась:

Светлою памятью счастливых дней,

Ею, женою! Жены не осталось —

Бездна открылась — повис он над ней…

Точно как будто бы все провалилось,

Что окружало, ютило в себе;

Зябкою стала душа, оголилась,

Вышла на стужу во всей наготе…

Все это в нем, как впотьмах, проступало

И несознательно мысли гнело…

Надо ж, однако, чтоб ясниться стало!

Вдруг, неожиданно, стало светло…

* * *

Сына сыскать!.. Тут, во что бы ни стало,

Надо тот ларчик дубовый добыть,

Тот, что покойница, как умирала,

В гроб свой велела с собой положить…

Ларчик вдруг вспомнился!..Малый, зеленый.

Согнут, придавлен на верхних углах;

Скобка! На скобке замочек мудреный!

Как приказала — положен в ногах.

К митрополиту пойти? Разрешенье

Вскрыть мне могилу просить, а потом?..

Нет, прежде справки собрать, без сомнения,

Как отдают в воспитательный дом?

Да! В воспитательный дом снарядиться!

Только б скорее! Чего не забыть….

Крест нацепить! Ничего, пригодится…

Тише, Петр Павлыч, чего так спешить!

Скверный извозчик! Кафтан — из заплаток,

С музыкой дрожки, что камень — то звон!

Вот уж и лебедь в кругу лебедяток

Над воспитательным, выше колонн.

«Что вам угодно?» Швейцар такой видный,

Он в треуголке и весь в галунах;

Взгляд величавый, а голос обидный…

«Где-бы мне справку достать о детях?..»-

«Вам это, что же, кормилицу нужно,

Али дежурного, что ли, спросить?»-

«Да, да, кормилицу…»-«Мне недосужно;

Я вот сынишку пошлю проводить».

Всюду швейцары родятся с задором;

Вынул Петр Павлыч рублевую, дал;

По бесконечно большим коридорам

Юркому мальчику вслед зашагал.

«Здеся во мамки!» Глядит: галерея,

Точно аллея, что в Летнем саду.

В длинных каких-то халатах пестрея,

Были все мамки тогда на ходу.

Час их прогулки… У каждой ребенок;

Вместо повойника белый колпак;

Плач ребятишек и запах пеленок…

Шлепают туфли; размеренный шаг;

Идут одна за другой вереницей,

Говору нет, соблюдается чин…

Счетом — десятки! Рост, плотность и лица

Всяких характеров, всех величин!