Поэт без пьедестала: Воспоминания об Иосифе Бродском

Вспоминается эпизод из далекой нашей юности. Как-то гуляя по городу, мы решили зайти в синагогу на Лермонтовском проспекте (в те годы – единственную в Ленинграде). Нас было пятеро: Бродский, Найман с Эрой Коробовой и мы с Витей. Насколько я знаю, никто из нас раньше в синагоге не был и ритуальных законов не знал. Подошли к дверям, а нас не пускают. Оказывается, мужчинам полагается быть с покрытой головой – лучше всего в ермолке, а если таковой нет, в кепке, шляпе, берете.

Удивительно, что у всех наших мужчин нашлись носовые платки. Они были завязаны на концах узелками и напялены.

Мы гуськом направились в главный зал, но нас опять остановили: в этой синагоге мужчинам и женщинам вместе сидеть не полагается, и поэтому мужчины могут оставаться, а девушки должны подняться наверх. Кроткий Витя смирился, а Иосиф и Толя начали закипать и сказали, что пойдут наверх с нами.

В это время дня в синагоге было пусто и скучно. Без службы смотреть и слушать было нечего. Минут через десять мы ушли. Некоторые из нас покинули синагогу навсегда.

А Витя Штерн четверть века спустя стал ортодоксальным евреем – соблюдает и субботу, и все праздники. Несколько раз он звал Иосифа пойти с ним на службу (например, в Йом Кипур послушать Кол Нидре – самую мелодичную и грустную еврейскую молитву). Бродский пожимал плечами и говорил, что ему неинтересно: «Я, Витя, со своим ощущением Божественного ближе к Богу, чем любой ортодокс».

Бродский утверждал, что больше никогда не был в синагоге. И это правда. Когда умер, отпевали его и в епископальном храме, и в русской православной церкви. А в синагоге поминальной службы не было. И в гробу он лежал с католическим крестом в руках. Было ли это его волей или желанием Марии, нам знать не дано.

Бродский не только никогда не переступал порога «действующих» синагог, он отказывался выступать с литературными вечерами в зданиях синагог. Многие синагоги в Америке сдают молитвенные залы для светских мероприятий. Эти залы по размеру и акустике не уступают первоклассным концертным залам. Арендовать же их значительно дешевле.

Весной 1995 года я уговорила Бродского поехать в литературное турне по Америке, и он согласился. Условились, что в апреле он выступит в Нью-Йорке и Бостоне, а в ноябре (благо в осенний семестр он не преподавал) – отправится по стране.

У меня сохранилась копия моего письма о предстоящем турне.

Joseph, darling!

Я звонила несколько раз твоей Ann, не заставала и оставляла messages, но она, helas, не откликнулась. Может, ее нет в городе?

Нам позарез необходимо подтверждение дат для твоих осенних выступлений. Натану надо резервировать залы. Русские народные массы, прослышав, что ты грядешь, полны литературного энтузиазма.

Вот как выглядит расписание:

October 28, Saturday – Детройт

November 12, Sunday – Чикаго

November 15, Wednesday – Сан-Хозе

November 16, Thursday – Сан-Франциско

November 17, Friday – ОТДЫХ

November 18, Saturday – Лос-Анджелес

Насчет Торонто решение пока не принято. Его можно соединить или с Детройтом (тогда выступление там будет 29-го октября), или с Чикаго (тогда это будет тот же уикенд, то есть пятница, 10-е ноября).

Предварительно эти даты были с Анн согласованы. Она сказала, что уикенд 4 – 5 ноября ты занят в Техасе, а уикенд 10 – 12 ноября как раз свободен от мероприятий в NYC.

Пожалуйста, попроси Анн мне позвонить или позвони сам. Я буду в городе до 19-го августа, после чего дней десять на Кэйпе.

Обнимаю тебя, привет твоим дамам.

Твоя Л.

Продюсер Натан Шлезингер арендовал в нескольких городах залы в синагогах. Когда я показала Иосифу список снятых помещений, он резко сказал: «Никаких синагог, пожалуйста. В синагогах я выступать не буду». Шлезингеру пришлось отказываться от контрактов и менять залы. Депозиты ему не вернули, и он потерял довольно много денег...