Поэт, или Охота на призрака

Дежурная на коммутаторе отделения ФБР сказала, что Бэкус уехал на весь день. Когда я попросил проверить еще раз, она просто включила режим ожидания и, пока я слушал бесконечно повторяющуюся мелодию, наверняка полировала ногти или красилась – мне такие уловки прекрасно известны. Наконец девица вспомнила обо мне и сообщила, что Бэкус точно уехал, и посоветовала перезвонить завтра утром. Прежде чем я успел что-нибудь сказать, в трубке раздались короткие гудки.

Бэкус был нужен мне позарез. Я понимал, что надо во что бы то ни стало найти Боба и рассказать о своем жутком открытии, а уж он пусть думает, что предпринять дальше. Ладно, попробуем рассуждать логически: если в Управлении ФБР его целый день не будет, то, возможно, удастся застать его в «Уилкокс-отеле». Тамошнего телефона я не знал, да и не стал выяснять – мне все равно нужно было забрать свою машину, которую я бросил в Голливуде в день приезда в Лос-Анджелес. Перекинув через плечо сумку с компьютером, я шагнул к двери, широко ее распахнул и… застыл как вкопанный. На пороге стоял Боб Бэкус собственной персоной.

– Глэдден – это не Ворон. Он был убийцей – да, но вовсе не Вороном. Я могу это доказать.

Бэкус посмотрел на меня так, будто я собирался доказать ему, что Ковбой Мальборо только что мне подмигнул.

– Послушай, Джек, ты сегодня весь день совершаешь какие-то непонятные звонки. Сначала мне, потом в Куантико. В конце концов я подумал, что, возможно, врачи вчера что-то проморгали? Может быть, нам с тобой стоит съездить в…

– Я понимаю твои чувства, Боб. Больше того, ты имеешь полное право думать то, что сейчас думаешь, особенно после вопросов, которые я задавал тебе и Хэзелтону. Просто я не хотел ни о чем говорить, пока не буду полностью уверен в своих выводах. Теперь этот момент наступил, и я могу все объяснить. Собственно говоря, мы с тобой чуть не разминулись – я как раз собирался идти тебя разыскивать.

– Тогда сядь и объясни. Что ты имел в виду, когда заявил, что в мой курятник пробралась лиса?

– Я хотел сказать вот что: есть ты и твои люди, и ваша работа – выслеживать и ловить преступников, которых вы называете серийными убийцами. И все это время один из таких убийц был среди вас.

Бэкус с шумом выдохнул воздух и затряс головой.

– Садись, Боб, сядь и послушай. Если ты решишь, что я спятил, можешь потом отправить меня в больницу, но сперва позволь все рассказать. В конце концов ты, быть может, со мной согласишься.

Бэкус настороженно опустился на краешек кровати, и я принялся излагать ему свою теорию, для начала заострив внимание Боба на предпринятых мною шагах, включая сделанные сегодня телефонные звонки. На одно это ушло примерно полчаса, но Бэкус пока не перебивал. Но лишь только я приступил к самому главному – к интерпретации собранных мною фактов, – как он остановил меня вопросом, который я предвидел и на который заранее приготовил ответ.

– Ты кое о чем забыл, Джек, – пророкотал Бэкус. – Перед смертью Глэдден признался, что убил твоего брата – ты же сам говорил мне об этом, а потом еще раз подтвердил сей факт в своих показаниях. Я так понял, что он вроде как даже узнал тебя. Что же ты теперь, отказываешься от своих слов?

– Нет, просто Глэдден ошибся. И я тоже ошибся. Я не называл ему имени Шона, и он наверняка решил, что речь идет о ком-то из детей, которых он прикончил. Понимаешь? Вот почему он сказал, будто убил моего брата, поскольку хотел спасти его. Я не сомневаюсь, что, расправляясь с малолетками, которых он растлевал, Глэдден верил, что спасает их от такой же судьбы, какая постигла его самого после расставания с Белтраном. Он искренне так считал, и поэтому его слова относятся не к копам, а только к детям. Мне кажется, что относительно убийств полицейских он вообще был не в курсе.

Что касается того, что он якобы узнал меня, то это довольно просто объяснить. Меня же показали по телевидению, помнишь? Наверняка Глэдден видел эту передачу, а значит, мог вспомнить и мое лицо.

Бэкус смотрел в пол, а я внимательно наблюдал за ним, пытаясь прочесть его мысли. Заключив, что Боб, похоже, вовсе не считает мой вариант развития событий невероятным, я приободрился. Судя по всему, моя логика начала на него действовать.

– О’кей, – сказал он. – Допустим. А как ты объяснишь то, что произошло в отеле в Финиксе? К чему все это?

– Мы подошли слишком близко к истине. Рейчел знала это, и ей необходимо было либо сбить нас со следа, либо в крайнем случае сделать так, чтобы, когда мы схватим Глэддена, все улики указывали на него. Ведь, хотя каждый полицейский в стране желал ему скорой и страшной смерти, она не могла рассчитывать на то, что при аресте Глэддена обязательно убьют.