Поэтические воззрения славян на природу. Сотворение мира и первые существа

Рядом с уподоблением туч скалам и камням стоит поэтическое представление их крепостями, городами, дворцами (замками) и царствами. Метафора эта основывалась на том непосредственном впечатлении, какое производят на глаз гряды видимых на горизонте одно на другое нагроможденных облаков; принимая разнообразные, утесистые очертания, они казались каменными стенами и башнями, воздвигнутыми на небе упорным трудом и искусством великанов. От санскр. корня sthâ – stare произошли: sthûna – наковальня (= камень; ср. греч. άχμων – слово, означающее наковальню и соответствующее санскритскому açman и нашему камень) и столб, подпорка в доме; готск. stains, англос. stân, сканд. stên, др. – немец. stein, греч. οτία, οτίν, илл. stena – скала, камень, и рус. стена; санскр. sthana – место, дом, здание, город, gô-sthâna (зенд. gaô-sthâna) – загородка для скота (в переносном значении: облачная постройка для небесных коров), sthala, англос. stal, steal, сканд. stallr, др. – нем. stal, stall, рус. стан (укрепленный лагерь) и стойло. Скрывая в своих мрачных вертепах небесный свет и дожди, облака представлялись скалами, замыкающими внутри себя дорогие для смертного сокровища, и в этом смысле рисовались воображению: крепкими оградами, за которыми демонические силы прячут золото солнечных лучей и живую воду, городами (т. е. по древнему значению этого слова – огороженными местами), крепостями или замками и, наконец, царствами; ибо в отдаленную эпоху господства родовых отношений каждое обнесенное стенами место поселения было отдельным государством, независимым политическим центром, с своим самостоятельным владыкою-патриархом, с своею управою и распорядком. В гимнах Ригведы облака и тучи называются городами и крепостями Вритры, стены которых разрушает могучий Индра, чтобы открыть дождевым потокам свободный путь на землю; поэтому Индре давалось прозвание Purandara – разоритель городов. Немецкий язык допускает выражение getürmte wоlken; в Турингии der weisze turm – гряда белых облаков; в Вестфалии при виде черных туч говорят: «der grummelturm (donnerturm) steigt auf»; на шведских островах то же явление обозначается словом bisaborg (gewitterbuig). Подобно тому в Архангельской губ. густые облака, скученные по краям горизонта, называются стеною: «солнце садится в стену», т. е. в тучи. Народные загадки, уподобляя громовый грохот реву быка и ржанию коня, выражаются: «ревнул вол на сто гор, на тысячу городов», «ржет жеребец на крутой горе» или «сивый жеребец на все царство ржет». Эти горы и города, потрясаемые громовыми ударами, должны быть горы-тучи и те самые города, о которых сербская песня рассказывает, что их строит на воздухе вещая вила. В заговорах, какие произносятся ратником при выступлении на войну, читаем: «еду на гору высокую-далекую по облакам, по водам (т. е. на небесный свод), а на горе высокой стоит терем боярский, а во тереме боярском сидит зазноба красная девица (= богиня Лада). Вынь ты, девица, отеческий меч-кладенец; достань ты, девица, панцирь дедовский, отомкни ты, девица, шлем богатырский; отопри ты, девица, коня ворона… Закрой ты, девица, меня своею фатою от силы вражией»[320]. «Под морем под Хвалынским стоит медный дом, а в том медном доме закован змей огненный, а под змеем лежит семипудовый ключ» от богатырской сбруи (вооружения). «Во той сбруе, говорит ратник, не убьют меня ни пищаль, ни стрелы», и слово заклятия направлено на то, чтобы добыть ее из-под огненного змея. «За дальними горами есть окиан-море (= небо) железное, на том море есть столб медный, на том столбе медном есть пастух чугунный, а стоит столб от земли до неба, от востока до запада. Завещает тот пастух своим детям: железу, укладу, булату красному и синему, стали, меди, свинцу, олову, сребру, золоту, каменьям, пищалям и стрелам: подите вы, железо, каменья и свинец, в свою мать-землю от раба (имярек)… А велит он ножу, топору, рогатине, кинжалу, пищалям, стрелам, борцам, кулачным бойцам быть тихим и смирным; а велит он: не давать выстреливать на меня всякому ратоборцу из пищали». Заговор на любовь красной девицы начинается этими словами: «за морем за Хвалынским во медном городе, во железном тереме сидит добрый молодец – заточен во неволе, закован в 77 цепей, за 77 дверей, а двери заперты семидесятые семью замками, семидесятые (семью) крюками» Приведенные заговоры открывают перед нами целый ряд мифических представлений: собираясь на войну, ратный человек обращается с мольбами о защите и помощи к богине-громовнице или к победоносному Перуну, обладателю меча-кладенца (= молнии) и вороного коня (= быстролетной тучи); заговор изображает его отцом (создателем) всякого оружия металлического и каменного и дает ему название пастуха – название, в тесном смысле означающее владыку небесных стад, а в более широком – пастыря народа, военачальника, вождя. Но меч-кладенец и вся богатырская сбруя лежат сокрытые в кладовых облачного замка (медного дома или терема), за крепкими стенами и запорами; сам добрый молодец – громовник (или вместо его – огненный змей, демон бурных гроз) сидит окованный в тяжкой неволе в городе-туче: эти оковы налагаются зимними холодами, которые замыкают дождевые источники и делают небо железным; под влиянием означенного воззрения темные сплошные тучи зимы стали представляться темницею заключенного в них громовержца. Силою заговорного слова заклинатель вызывает Перуна восстать от бездействия, разрушить облачные затворы, взяться за меч-молнию и поразить враждебные рати (первоначально: полчища демонов). К нему же, как творцу любовного напитка, обращаются и с мольбами наслать в сердце девицы горячую любовь. Старинные апокрифы сообщают суеверные сведения о городах, из которых точатся райские реки молоком, маслом, вином и медом. Таков упоминаемый в «Хождении апостола Павла по мукам» град Христов: «свет его паче света мира сего светяся, и бе весь злат, и 12 стенами огражен бяше»; в слове о Макарии римском (по рукописи XIV в.) названы «два града – един железен, а другие медян, да за тема градома рай божий… и вне рая поставил есть Бог хиравими и сирафими, оружье пламянно в руках имущи, стрещи рая и древа животна». Народные сказки говорят о змеиных (драконовых) дворцах или царствах медном, серебряном и золотом. В Литве сохранилось предание, как один царь (= демонический представитель туч) во гневе своем на солнце приказал заключить его в башню, нарочно для того устроенную. Приказ был исполнен, и солнце перестало светить. Тогда двенадцать планет, лишенные его света, заказали огромный молот, этим молотом (т. е. молниями) пробили отверстие в башне и освободили солнце из тяжкого заключения.