Поэтические воззрения славян на природу. Сотворение мира и первые существа

Как воплощения мрачных туч и туманов, застилающих ясное небо и на все время зимы скрывающих в своих недрах живительный дождь и блестящую молнию, великаны (наравне с драконами) обладают воровским, хищническим характером и вызывают на постоянную борьбу с собою бога-громовержца, этого низводителя дождей, прояснителя солнца и творца всякого плодородия. Громовник иначе не представляется в древних верованиях и преданиях, как в постоянных битвах с великанами. Индра сражается с асурами и ракшасами, демонами – похитителями света и дождевой влаги, во главе которых стоит Вритра; Зевс борется с титанами и гигантами, Тор – с иотунами и турсами. Асуры сбивают облака в кучу, чтобы, образовав из них лестницу, скорее взобраться на небо и завладеть царством светлых богов. Индийским асурам, которых разит и гонит в глубокие подземелья могучий Индра, вполне соответствуют греческие титаны, существа подземные, враждебные Зевсу и олимпийским богам. Желая достать до высокого неба и там торжествовать свою победу над олимпийцами, они воздвигали горы на горы (= тучи на тучи); но Зевс бросил всесокрушающие молнии, и великаны пали под обломками скал. Страшно, говорит Гезиодова Теогония, гудели кормилица-земля и бесплодное море, потрясенное небо стонало, и Олимп колебался в своих основаниях от воинских кликов и грозного метания стрел; все было объято пожаром, и наконец титаны были низвергнуты в бездну мрачного тартара, и веселая, светлая жизнь водворилась на земле, т. е. вслед за победою, одержанною над демоническими силами зимних туманов и облаков, наступает весна. Под ударами молний исполины-тучи низвергаются на землю и проникают в ее материнскую утробу дождевыми ливнями. Прогнанные с Олимпа и заключенные в вертепы подземного царства, титаны напоминают собою тех гордых ангелов, которые, по библейскому сказанию, восстали против Творца вселенной и, низринутые им с неба, превратились в злых демонов, обитателей ада: в этом сближении народная фантазия обрела новую опору для своих стародавних мифов. Древнегерманские предания полагают жилища великанов на севере; с понятием же северной стороны предки индоевропейских народов соединяли идеи мрака, зимы и ада. Вражда асов с иотунами и турсами изображена в Эдде яркими красками. Выше мы привели поэтическое сказание о попытке великана овладеть солнцем, луною и Фреею, который, однако, погиб под ударами Тора. Исконный враг демонов и друг людей, Тор очищает вселенную от буйных великанов и установляет на земле мирный труд хлебопашества; его молот дробит исполинам головы, а не будь этого – они давно бы овладели всем пространным светом. Младшая Эдда заставляет громовника состязаться с великаном Грунгниром. Тор является на место битвы в сопровождении Тиальфи; Грунгнир храбро встречает противника, закрываясь каменным щитом. «Плохо ты защищаешься, иотун! – лукаво замечает ему Тиальфи; – ты держишь щит перед собою, но Тор находит на тебя снизу!» Доверчивый великан бросает щит на землю, становится на него – и схватывает обеими руками скалу, как свое воинское оружие. Вдруг блеснула молния и загремел гром – то гневный Тор ринул свой Mjolnir; навстречу молоту великан кидает скалу, но она разлетается надвое: одна половина падает на землю, а другая рушится на голову Тора; бог получает рану, но остается победителем: своим молотом он размозжил великану череп. Песни Эдды рассказывают о похищении великанами Торова молота и пивного котла. Однажды, проснувшись поутру, Тор не нашел при себе убийственного Mjolnir’a. Напрасно он ищет его и пылает яростью! Ни то, ни другое не помогает делу. Тогда он сообщает о своей пропаже хитрому Локи, без которого не обходится ни одно предприятие; требующее изворотливости и лукавства. Тор и Локи идут в палаты прекрасной Фреи и просят у нее пернатой сорочки; Фрея исполняет их просьбу, и Локи облекается в пернатую одежду. Из обители асов он летит в Иотунгейм – страну великанов, и видит: на вершине горы сидит властитель турсов, по имени Трим, вьет золотые привязи своим собакам, чистит и холит своих коней. «Что нового у асов?» – спрашивает великан. «Беда случилась у асов, – отвечает Локи, – не ты ли спрятал молот Тора?» – «Да, я спрятал молот Тора на восемь миль глубины под землю; не достать вам его, разве дадите мне в жены прекрасную Фрею!» Локи приносит ответ Тору, и оба они идут к Фрее; предложение Трима приводит ее в страшный гнев. Собрались все боги и богини и стали обсуждать, как помочь горю. Решено было, что сам Тор оденется невестою в платье и ожерелье Фреи и отправится в Иотунгейм. Опасаясь, что без его молота великаны могут завладеть Асгардом, Тор наряжается в одежды Фреи и покрывает свое лицо фатою; нарядился и Локи прислужницею невесты. Оба сели в повозку, запряженную парою козлов, и пустились в дорогу; от их поезда трещат горы и загорается земля. Трим убирает свое жилище и ждет красавицу. К вечеру приезжает желанная гостья. Начинается свадебный пир; невеста одна съедает целого быка, восемь больших рыб и все закуски и выпивает три бочки меду. Захотел Трим поцеловать невесту, заглянул под покрывало и так испугался ее блестящих, искрометных взоров, что отпрыгнул на другой конец палаты. Локи успокаивает великана: Фрея, по его словам, ничего не ела дорогою и не спала восемь ночей; так желалось ей поскорее прибыть в Иотунгейм. Наступила пора совершить брачный обряд; союз должен быть освящен молотом Тора. Трим велит принести Mjölnir и положить его на колени невесты. Злобно обрадовался Тор, завидя свой молот, схватил его и пошел гулять по головам великанов: что ни удар, то и разбитый череп[451]. Раскроем действительное значение мифа: великан Thrymr (= громкобурливый), пользуясь зимним сном бога-громовника, похищает молнию и скрывает ее в глубине облачных подземелий на восемь месяцев зимы, которая на севере Европы бывает очень продолжительна; он думает завладеть и богиней Фреею, но приходит весна – Тор снова обретает свой молот, и в возжженном им грозовом пламени гибнут Трим и подвластные ему великаны. Миф этот стоит в тесной связи с общим германо-славянским верованием, будто «громовые камни или стрелки (donnersteine, donnerhämmer), ниспадая из туч, входят в глубь земли и, оставаясь там в продолжение семи лет, – по истечении означенного срока выступают на ее поверхность. Семь лет указывают на семь зимних месяцев, а темные подземелья – на мрак сгущенных облаков. Таким образом, ежегодно похищаемая молния покоится в зимнее время в облачных пещерах; а весною, когда Перун отпирает золотым ключом горы-тучи, когда из недр земных выходят ярко горящие, золотые клады, она снова начинает разить великанов и демонов. В народных песнях Дании воспеваются и покража золотого Торова молота, и сокрытие в облачной горе богатырского меча (= другая метафора молнии). Молодой рыцарь Орм стучится в дверь гробницы своего отца. «Кто ты, дерзкий, пришедший возмутить мой покой?» – «Это я – твой сын!» – «Чего ты хочешь? я уже отдал тебе груды золота и серебра». – «Правда, но я хочу твоего меча; если ты откажешь мне, я разобью скалу, которая служит твоею могилою, на пять тысяч кусков!» Отец отдает свой богатырский меч, и вооруженный им Орм убивает великана Берна. Сходно с этим, наши сказочные богатыри прежде всего добывают из гор или подземелий несокрушимый меч-кладенец (= самосек), сбрую ратную и доброго коня и потом уже отправляются совершать славные подвиги = побивать змеев и великанов; этот меч, сбрую и коня нередко получают они от усопшего витязя – из-под его могильного кургана. Могильная насыпь есть гора-туча, в которой спит убаюканный зимним сном или, что то же, – застигнутый зимнею смертью, старый бог-громовник, прошлогодний Перун. Греческое предание говорит о сокрытии Аполлоновых стрел в холодной гиперборейской стране, откуда добываются они не прежде, как с возвратом благодатной весны; по свидетельству Гезиода, циклопы, освобожденные Зевсом, вручили ему молнии, сокрытые до того времени в земной утробе. На этих мифических представлениях основаны заговоры, произносимые ратными людьми при выступлении в поход; силою заповедного слова призывается Перун отпереть облачные затворы, добыть из-за них меч-кладенец и вручить его ратнику. Так, в одном заговоре просят ворона, всем воронам старшего, разбить змеиную крепость, заклевать самого змея и достать ключ, которым заперта богатырская сбруя; в другом заговоре читаем: «выхожу я во чисто поле, на зеленый луг; во зеленом лугу есть зелия могучие, а в них сила видима-невидимая. Срываю три былинки, белую, черную, красную; красную былинку метать буду за окиан-море, на остров на Буян, под меч-кладенец; черную былинку покачу под черного ворона, что свил гнездо на семи дубах, а во гнезде лежит уздечка бранная с коня богатырского; белую былинку заткну за пояс узорчатый, а в поясе узорчатом завит-зашит колчан с каленой стрелой. Красная былинка притащит мне меч-кладенец, черная былинка достанет уздечку бранную, белая былинка откроет колчан с каленой стрелой. С тем мечом отобью силу чужеземную, с той уздечкою обротаю коня ярого, с тем колчаном разобью врага-супостата». Могучее зелье, упоминаемое заговором, означает «разрыв-траву» или ветку-молнию, которою Перун разбивает зимние тучи; три разноцветные былинки этого зелья соответствуют трехлиственному кадуцею Меркурия, и трехгранному (белому, желтому и красному) камню Тора. Не менее знаменательно содержание песни о пивном котле (braukessel): некогда асы собрались пировать у морского владыки Эгира. Чтобы сварить для них пиво, понадобился котел колоссальных размеров; но где и как добыть его? Tyr (= Tiv, Zio, Ζεύς) припомнил, что таким котлом владеет великан Hymir, и тотчас же отправился на поиски, вместе с Тором. Боги явились к Гимиру в то время, когда он был на охоте, а дома оставалась мать его – старая великанка о девятистах голов. В ожидании хозяина гости спрятались в зале – за столбами, на которых висело восемь котлов. Поздно ворочается великан с охоты; под его стопами звучат ледяные горы (eisberge), от его взоров распадаются крепкие столбы. Завидя гостей, он приказывает приготовить на ужин трех быков, из которых двух пожирает Тор. К обеду следующего дня великан вздумал наловить рыбы; с ним вместе пускается в море и могучий Тор: он отрывает у черного быка голову и берет ее с собою как приманку для рыбы. Гимир вытащил на уде двух китов; а бычью голову, на которую удил Тор, ухватила ненавистная богам исполинская змея – Midgardhschlange: бог-громовержец притащил ее к борту корабля и ринул молотом в ее чудовищную пасть. Затрещали горы, застонала земля, и змея погрузилась в глубокое море. Покончив ловлю, Гимир обратился к товарищу с просьбою отнести пойманных рыб. Тор поднял на свои плечи корабль со всеми снастями, взял двух китов и все это понес на двор великана. Гимиру мало было этих опытов силы; он предложил гостям попробовать: смогут ли они поднять его огромный котел? Туr дважды принимался за дело; но его усилия были напрасны – котел стоял неподвижно. Тогда выступил Тор; он ухватился за край котла и потащил его по каменному полу залы, потом поднял его на голову и поспешил к асам. На пути оглянувшись назад, он увидел, что за ним гонятся Гимир и многоглавые обитатели подземных пещер. Тор двинул свой страшный молот и побил великанов. По мнению Маннгардта, braukessel означает небесный свод, доныне сравниваемый поэтами с опрокинутой над землею исполинскою чашею; в этой чаше боги весенних гроз заваривают вдохновительный напиток дождя (= нектар, пиво). Но мы знаем, что и самые тучи представлялись сосудами (бочками, котлами), в которых приготовляется и хранится небесное пиво, вино или мед.